Сообщений в теме: 24

[sseregabat]

Всем доброго дня, на форуме видел выдержки из "боевого пути 12 роты 136 гп", есть желание и возможность выложить материал полностью взятый давно с "мертвого" сайта eismeerfront.com.


С уважением СС.

Струтктура горнострелковой роты.

Прикрепленные файлы

•  04600000.jpg   32,67К   66 скачиваний

Сообщение отредактировал sseregabat: 28 Июнь 2011 - 17:48

[sseregabat]

Тогда начнемс......


Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 1



1938: Присоединение Австрии к Немецкому Рейху.

В Граце была сформирована 3 горнострелковая дивизия (генерал-майор Дитл),
а в Инсбруке была сформирована 2 горнострелковая дивизия (генерал-майор Фойерштайн).
Большую часть личного состава этих дивизий составляли вооруженные силы австрийской
федерации.

Примечание:
Сначала в 1940 году был создан разведывательный батальон (батальон самокатчиков/ Норвегия).

Горнострелковый полк 136: полковник Наке
Горнострелковый полк 137: полковник Шлеммер
Горно-артиллерийский полк 111;
Горно-саперный батальон 82;
Батальон связи 67;
Разведывательный батальон 67;
Санитарный батальон 42; и другие подразделения дивизии

Домашним гарнизоном, где базировался III. батальон 136 полка (майор Хайнцле) был Ландек.

Он продолжал традиции тирольских императорских егерей, которые дали клятву

повиновению, преданности, чести, товариществу и выполнению долга;
с этой клятвой 2 горнострелковая дивизия, вместе с 12 ротой 136 полка, шагнула в
тяжелые и исторически наполненные времена.

1938:Начались годы испытаний:
Сентябрь/Октябрь: Судетский кризис:
Короткая предыстория: Чехословакия была создана победителя из обломков Габсбургского Рейха
после 1 мировой войны. Почти на 140.00 км2 она объединяла, в слабо смешанных языковых областях,
следующие семь народностей:
7,4 миллиона чехов; 2,3 миллиона словаков, 3,3 миллиона немцев, 720.000 венгров, 570.000 украинцев,
100.000 поляков и по всей территории государства было рассеяно 360.000 евреев. - Словаки хотели
иметь свое собственное государство, немцы, венгры и поляки хотели уйти в приграничные государства и
никто и никогда не был доволен этим искусственным образованием. - Англия, Франция, Германия и
Италия решили разделить страну на части и закрепили это в "Мюнхенском соглашении".

12 рота 136 полка принимала участие во время так называемой "Цветочной Кампании",
она выдвинулась из земли Нижняя Австрия (в то время "Нижний Дунай"): Вступление в
Южную Моравию при воодушевленном приеме населения. Еще перед рождеством 12
рота была дома в Ландеке.

1939 год: Начало войны
До августа, независимо от политических событий, шла нормальная гарнизонная и
военная подготовка. В качестве новобранцев приходили люди 1919 и 1920 годов рождения. В
августе усилился кризис вокруг Данцига и вокруг польского коридора (между Померанией и
Восточной Пруссией) и 1 сентября 1939 года Гитлер отдал приказ на вступление в
Польшу. 3 сентября Англия и Франция объявили Германии войну. Так началось самое великое
уничтожение людей и самая великая война всех времен.

В августе 12 рота 136 полка погрузилась в вагоны и в конце августа в Кесмаркте в
дружественной Словакии она уже была готова к ведению боевых действий. Они начались 2
сентября. Целью наступления 2 горнострелковой дивизии был расположенный примерно в 360
км Лемберг (Львов). После того как другие части и подразделения прорвали пограничные
укрепления, началось наступление по пыльным дорогам Галиции, которое солдаты,
принимавшие в нем участие, описывали как бесконечное мучение, даже если и не было
боевых действий. Горные егеря сами были "вьючными животными", и помимо самого
необходимого, что они носили с собой, им еще приходилось таскать до 30 кг груза.
12 сентября произошел бой за Лодзинкапасс. 12 рота получила здесь, под командованием
тогдашнего командира роты капитана фон Баумгартнера, свое боевое крещение. Бои были
очень тяжелыми, и рота потеряла 12 человек убитыми, очень многие получили ранения.
18 сентября Польская Кампания завершилась и на демаркационной линии горные егеря в
первый раз вступили в соприкосновение с Красной Армией, которая без особых боев
оккупировала восточную часть Польши.
В октябре дивизия была переброшена на запад и 12 рота была расквартирована в Зеле, Бад -Кохеме и Гондорфе. В последующий период времени проходила в боевая подготовка,
подготовка к наступлению против Франции, а также устанавливались сердечные отношения с
радушным и приветливым населением.

Так закончился 1939 год. Будущее было неизвестно.


На рубеже 1939/ 1940 годов на востоке и севере начали надвигаться темные облака: Россия
оккупировала Балтийские страны и установила там террористический режим. Финляндия не
хотела добровольно покоряться, поэтому Советский Союз развязал "Зимнюю войну" и без
предупреждения 30.11.1939 начал бомбардировать Хельсинки. Фины защищались до
12.3.1940, в этом день они должны были заключить мир по которому Советскому союзу
отошли Карельский перешеек и Ханко (Хангё).
На севере англичане всеми силами пытались парализовать доставку железной руды из
Нарвика и втянуть Норвегию в войну.
Но 9.4.1940 было уже поздно; Германия оккупировала Данию и десантировалась в Норвегии
на пару часов раньше, чем англичане. В Нарвике десантировалась 3 горнострелковая дивизия
под командованием генерала Дитля и вскоре она была сильно притеснена англичанами.

23.4.1940 2 горнострелковая дивизия , расположенная в Мозельтале получила сигнал
тревоги и началась ее переброска в Нарвик для деблокирования окруженных войск. По
железной дороге добрались до Дании, а из Ютланда на корабле отправились в Осло.
При переходе в Осло II. батальон 136 полка был торпедирован, 30 человек были
убиты, 80 получили ранения, кромето того утонуло 220 лошадей. Из Осло добрались на
поезде до Тронхейма, а оттуда пешим маршем мы шли 900 км до Нарвика; это был так
называемый "Бюффельмарш". Бои с норвежцами и англичанами вел только передовой
батальон, а именно II. батальон 137 полка. Этот марш продолжался до 9.6.; в этот
день англичане, из-за успехов немцев во Франции, отвели свои войска из Нарвика и
оставили норвежцев в одиночестве. Англичане прекратили борьбу. 13.06 обученные
солдаты 13 роты 136 полка в качестве парашютно-десантной роты "молниеносно"
десантировались на Бардуфосс, они были поражены подготовкой десантников, которые ломали руки и ноги при приземлении,случались и фатальные исходы.Тем самым началась оккупация Северной Норвегии.
15 августа был образован "Горнострелковый корпус Норвегия" под командованием
генерала Дитля (2 и 3 горнострелковые дивизии).В это время 12 рота 136 полка
высадилась в Киркенесе. В качестве места дислокации роты был выбран район
Занднес. Там были построены бараки, и продолжилась боевая подготовка. С самого
начала норвежцы, скорее всего враждебно относились к немецким солдатам, но спустя
короткое время стали зарождаться дружеские контакт, особенно между молодыми
людьми. Примечание: По меньшей мере один человек (ефрейтор Тони Копманн) был
отцом ребенка норвежской женщины. Запланированная на 1941 год свадьба сорвалась
из-за военных событий.
И так 1940 год для 12 роты 136 полка был полон событий, но прошел без потерь.
Рождество в темноте полярной ночи мы отпраздновали почти мирно. Но не было
сомнений, что окончание войны было не сбыточной надеждой.
1941:
Первым событием года стала замена командира дивизии, вместо генерал-лейтенанта
Фоейерштайна пришел генерал-майор Шлеммер (3 горнострелковой дивизией
командовал генерал Крейзинг). Неожиданно появился слух, что должен быть
оккупирован Шпицберген, или может быть Шотландия, или Исландия. О том , что же
все-таки происходило в действительности, ни один из нас не имел не малейшего
представления. Но можно было видеть, то, что происходило в действительности, а
именно то, что в район Варангера постоянно стягивалось большое количество войск.

Сообщение отредактировал Alexvoro: 28 Июнь 2011 - 06:44

[sseregabat]

Разумеется, для солдат, которые шли в Нарвик пешим маршем и должны были сделать
это как можно быстрее, казалось делом не очень хлопотным. --- Напротив, развитие
военного положения во Франции не позволяло им совершить легкую прогулку до
НАРВИКА, этот пусть стоил "много пота". Англичане и их помощники (поляки, французы
и солдаты иностранного легиона) начали отступление и "Операция - БЮФФЕЛЬ
(Буйвол)" была прервана. Один взвод под командованием лейтенанта Гресселя
продолжил марш дальше и 13 июня 1940 года установил связь с боевой группой
НАРВИК.
И таким образом, для 2 горнострелковой дивизии завершилась НОРВЕЖСКАЯ кампания,
потери дивизии составили 113 убитых и 134 раненых.



21.6.1941 немецкие армии вышли из Польши и сосредоточились на границе с СССР
для атаки ее вооруженных сил.
"Норвежский корпус", в том числе и 12 рота 136 полка, перешел норвежско-финскую
границу возле Борисоглебска и заняли область Петсамо. Уже 29.6 в 3 часа утра "под
сиянием полночного солнца началось наступление по снежным полям Арктики" – так
это звучало в официальном сообщении Вермахта. Финляндия решилась выступить
против России, только после того, как 22 выступила против нее самой (22.6
авиационный налет на Хельсинки). Целью нашего наступления был расположенный
приблизительно в 100 км г. Мурманск.
12 рота, как и любая другая горнострелковая рота в это время, имела 12 отделений, в
каждом отделении был командир, 9 солдат, и один MG 34. 4 группы
образовывали взвод, командиром первого взвода был лейтенант (Шнолль),
командирами других взводов были фельдфебели. Взвод имел также на вооружении
5см миномет и противотанковое ружье, а так же во взводе были санитар и два
связиста. Рота имела на вооружении два (2) 8см миномета и горно-вьючное
подразделение (снабжения) состоящее из 12 лошадей (маленьких горных лошадей).
Кроме того в роте был ротный фельдфебель и оружейный мастер, а также полевая
кухня. Общая численность: около. 180 человек, из них 2 офицера, около 20 унтер-
офицеров. Командиром роты был старший лейтенант Штампфер.

30.06, после воздушной атаки самолетов Stuka, 12 рота в рамках батальона
штурмовала высоту 338 вблизи "Fischerhals" (полуостров Рыбачий) и продвинулась по
тундре через лагерь Титовка к Лице. Во время отлива, под обстрелом противника, 12
рота перешла вброд фьорд Лица. Глубина воды была такой, что солдатам не высокого
роста она доходила до горла, и это создавало определенные трудности, например,
оберегер Волленберг стоял перед выбором, выбросить ли легкий миномет, который он
нес над собой на вытянутых руках, или захлебнуться. Он выбрал первое. Едва
оказавшись на берегу 12 рота заняла, находившийся по середине русского лагеря,
маленький, крутой холм, который позже был назван Кальвариенберг.

6.7 практически без помех, так как у нас не было тяжелых орудий, русские высадились
прямо перед носом горных егерей, и атаковали Калвариенберг. При этом одному
русскому подрывнику удалось взорвать склад с боеприпасами и обмундированием,
который находился в одной из пещер холма, и о которым мы также ничего не знали.
Воздействие от взрыва было ужасным: весь холм, а вместе с ним и 12 рота взлетели
на воздух; результатом этого взрыва было 4 убитых и 65 раненых, главным образом
осколками камней. С большим трудом удалось прекратить панику и хаос. Мы потеряли
Кавльвариенберг и линию фронта (HKL) и войска отошли на Доппелькопф.

Как вскоре оказалось, сопротивление русских было настолько сильным, что не стоило
даже и думать о продвижении к Мурманску имеющимися силами. Было необходимо
подтянуть тяжелое вооружение и дождаться снабжения. Потери, которые мы понесли
до сих пор, а не только 12 рота, были очень тяжелыми. Войн показала свое жестокое
лицо. Красноармейцы жестоко расправлялись с пленными (например, оберефрейтору
12 роты Шлиренцауеру, 7.7 в лагере на Лице отрубили голову) и даже в безнадежном
положении они продолжали дальнейшую борьбу, они стояли на смерть, прятались в
кустарниках и стреляли сзади по пешим связным и возвращавшимся раненым
солдатам.

Также и в воздухе преимущественно были только RATAS, а по морю ходили только
корабли российского Северного флота.

Генерал Дитль перегруппировал свои войска; было организовано снабжение и подвоз,
построен мост через р. Лица, который получил название фон Хенгл-Брюке (так звали
командира 137 полка). 10 июля началась вторая попытка прорыва к Мурманску. На этот
раз вся мощь атаки была направлена вдоль (ужасной) дороги. Для этого в первую
очередь было необходимым расширить Брюкенкопф. Это была задача III батальон 136
полка. В ходе этих боев первый взвод 12 роты под командованием лейтенанта Шнолля
атаковал высоту 200. Там, на этой высоте, мы вступили в ожесточенные ближние бои с
превосходящими силами противника, в результате борьбы оберегерь Моосбруггер,
например, получил следующие ранения: укол холодным оружием в шею, укус пальца и
удар ручным пулеметом в поясницу, русский после этого удара не мог больше сменить магазин и использовал оружие как дубину. Самым невероятным
образом все ранения оказались легкими. Моосбруггер cмог остаться в роте. Высота
была взята и удерживалась до 17 июля (17.7).

Главный удар начался 13 июля (13.7) одновременно с очень сильной грозой. Гром и
молнии, артиллерийский обстрел и огонь минометов, все эти звуки смешались в
жуткую симфонию. Продолжавшаяся все эти дни атака, принесшая нам большие
потери, так и остановилась перед хорошо укрепленными позициями русских (например,
высота УРА и котел Ура (Urahoehe und Urakessel)) и 17.7 командование решило
прекратить атаку и перейти к обороне. Теперь русские попытались всей своей мощью
прорваться, но это им тоже не удалось. Почти каждые день были тяжелые бои,
особенно в конце июля. Обстрел артиллерией, также и со стороны моря, продолжался
далее с большим расходованием боеприпасов. Особенно очень неприятным был огонь
русских 12 см минометов, который приносил нам много жертв.

12 рота снова заняла Доппелькопф и при ее обороне в результате минометного
обстрела потеряла 4 человек убитыми и 5 ранеными.
В конце июня и в середине августа дважды прибывало пополнение, которое едва могло
покрыть те страшные потери. Также в роту после лечения прибывали и легкораненые
солдаты.
12 рота была заменена и отведена на "Нордкетте" (резерв полка). 23.8 в результате
налета авиации был убит один и ранены четыре человека. Также и 31.8 был один
убитый и трое раненых, но на этот раз из-за огня артиллерии (одним из них был мой
инструктор в Ландеке, оберегерь, Яйтнер).
Что мы мало замечали: 31 августа по Киркенесу был нанесен авиационный удар с
английского авианосца. В налете принимало участие 40 самолет, 32 из них были
сбиты. Русские войска проводили артиллерийский обстрел моста через Титовку.
Руководство отдало приказ, еще раз идти в атаку. Двусторонний охват должен был
закрыть часть русских войск в котел. Особым приказом нам надлежало прорываться
вдоль дороги к Кольскому заливу. Из Южной Норвегии был переброшен 338 пехотный
полк, а из района Киркенеса 9 полк СС. 6 горнострелковая дивизия (генерал Шёрнер)
была на полпути из Греции. Она должны была быть переправлена из Штеттина
(Щецина) в Финляндию, но 30 августа (30.8) возле Тромсё английские подводные лодки
потопили транспортные суда "Bahia Laura" и "Donau II", при этом было много погибших.
Пути подвоза снабжения были улучшены, созданы запасы. Потихоньку снова начинало
темнеть так, как уже была осень. Погода была очень плохой, почти каждый день шли
дожди.

[sseregabat]

6.9.1941 батальон был стянут к Лице. Командир роты выступил перед 12 ротой, в
заключении прямо в поле состоялось богослужение, во время которой многие получили
причастие, для некоторых это была "тайная вечеря". Под проливным дождем, после
трехчасового напряженного марша по местности, усеянной еловыми шишками, 12 рота
заняла выжидательную позицию и 8 сентября (8.9.) в 3 часа 10 минут после 5-ти
минутного огневого удара артиллерии начала атаку: прорыв русских позиций на
Фьордберге; далее Грюнхангкуппе, Мартинсшлюхт и Мартинсберг; постоянно были
ближние и рукопашные бои. У русских было очень много оружия с оптическими
прицелами и были очень хорошо подготовленные снайперы – и они доставляли нам
очень много хлопот. Такого оружия у нас еще не было. Через занятую нами в борьбе
высоту 200 мы взошли на Цвайштайнберг: И после 20-ти часового марша в спешном
темпе мы достигли цели атаки. Мы прорвали фронт и теперь должны были удерживать
позиции на северо-востоке, в то время как боевая группа фон Хенгла (von Hengl)
должна была идти с боем через высоту Ура и поддерживать 139 полк, который наносил
удар с юга. До сих пор потери были терпимыми: убитые были во 2 взводе (командир
взвод оберфельдфебель Хосп) оберегерь Графрид и некоторые другие, было много
раненых, среди них Коблингер и ефрейтор Шиффнер мой инструктор в Ландеке.
Русские предпринимали не прекращающиеся контрудары, которые вызвали кризис на
нашем левом фланге ( 9 полк СС ). Должны были использоваться последние резервы. 9
и 10 числа были большие потери: частично потери были обусловлены минометным
огнем и огнем артиллерии, а с другой стороны – снайперами. Вечером 9 числа мы
заняли не выгодную позицию на высоте 200. Все люди были насквозь промокшими,
замерзшими и сверх уставшими. Уже 8 числа выпал первый снег и с тех пор погода
постоянно менялась, шел то дождь то снег. Было только холодное питание; помощь
раненым также была очень тяжелой. Бедняги, часто часами, должны были лежать до
тех пор, пока их не заберет транспорт, а затем проделать на этом транспорте
изнурительный путь до дивизионного медицинского пункт. 10 числа фельдфебель Зом
получил ранение в живот, и сразу же за ним выстрелом в голову был убит оберегерь
Моосбруггер. Моя группа полностью погибла. 11 числа мы отразили сильную атаку
русских. При этом из противотанкового орудия были ранены оберефрейтор Зутерлютти
, а сразу же за ним Пернат. Когда до него добрались, он еще простонал "передайте
всем дома сердечный привет". Он умер позднее на дивизионном медицинском пункте.
После этого началась мощнейшая атака русских, которую мы почти не могли больше
отражать. Погода стала немного лучше и в последний момент на помощь пришли
самолеты ШТУКА, которые бомбили эшелон наступающих русских войск, и атаковали с
помощью бортового оружия. Это была помощь, в которой нуждались. Часто в воздухе
появлялись русские самолеты, которые сильно бомбили нас и обстреливали из
пулеметов. Один полутораплан прямо перед нашими позициями упал на землю и
разбился.

<BR style="mso-special-character: line-break"><BR style="mso-special-character: line-break">

Следующим был ранен Ауэр, а затем Глеттлер, рана выглядела не очень плохо, это
было сквозное ранение обоих бедер, но позднее одну ногу всеже пришлось
ампутировать.
12 числа снова была атака русских, в которой я был ранен в правую руку. Но так как я
был дееспособный, то я сопровождал тяжелораненого, которого, в течение 4 часового
марша к дивизионному медицинскому пункту, который находился на Лице, несли,
иногда под обстрелом трое пленных. По дороге мы встретились с генералом Дитлем и
генералом Шёрнером прямо во время авианалета русских. Я доложил, как и положено
по уставу: "Егерь 12 роты 136 полка, легко ранен, иду с тяжелораненым и тремя
пленными на дивизионный медицинский пункт"; Генерал: "Сколько тебе лет егерь?"
"Восемнадцать с половиной"; генерал "Всего хорошего; и быстрее возвращайся в свою
роту!". "Есть, господин генерал!" Да, вот так было в то время. - 15 сентября во взводе
Хоспа было еще 9 человек.
Уже 12 числа командование прервало наступление, так как цели больше нельзя было
достигнуть. Был отдн приказ занять важные высоты 314,2 и 253,5 и создать для
начинающейся зимы фронт в виде обороняемых со всех сторон опорных пунктов. Эти
высоты должны были быть заняты частями 6 горнострелковой дивизией, которые
прибыли из солнечной Греции. Нашей задачей было, удерживать до их прихода
бывшую линию на переднем крае высоты 200.

Мы построили "бункер" позади позиций; это были каменные стены прямоугольной
формы высотой приблизительно 1 м, таким образом там можно было сидеть, а сверху
можно было натягивать палаточный тент, одним словом место для 4-6 человек.
Приблизительно в 50 метрах перед позициями, за камнями и валунами, находились
посты, которые ночью были полностью заняты. Днем же там находились отдельные
постовые. С конца сентября больше не было атак русских, все больше с обеих сторон
действовали разведывательные группы, и очень часто проходили минометный и
артиллерийские обстрелы, которые приносили все новые жертвы. И неожиданно перед
нами встала дополнительная проблема, перед которой мы были почти беспомощны:
платяная вошь. Мы подцепили ее от русских, и не имея возможности хорошо помыться
и почистить свою одежду, в течение короткого времени мы полностью завшивели. Кто
этого не испытывал, не знает, какой страшной и изнуряющей была борьба против
вшей. Сидя и замерзая в бункере, маленький Беройтер (пропал без вести с октября
1944 года) уничтожал вшей на своей рубашки при помощи света лампы Гинденбурга, и
стонал: "если бы Фюрер знал, как у нас дела, то он сразу же прекратил бы эту войну".
О,святая,простота!
28.9.1941 самолеты сбросили бомбы на Парккина, взрыв от которых вызвал оползень,
который на продолжительное время разрушил единственный мост к фронту, через
Петсамойоки. Это вызвало кризис в подвозе снабжения. Все снабжение должны были
приносить (доставлять) по колонному пути военнопленные и батальон носильщиков.
Так же и я, моя раненая рука была прочно перевязана, 5 октября (5.10) прошел этот
путь, чтобы снова вернуться в свою роту, как я и обещал генералу Дитлу. Во время
своего похода я узнал о трудностях, которые преодолевали части снабжения и в
особенности колонны вьючных животных. Грязи было по меньше мере по колено, она
была не проходимой. Наконец наступила зима, и мы люди не плохо переносили эти
трудности, но только не наши вьючные животные. Только в период с 8 по 14 октября (8.
– 14.10) во время сильнейшего снежного шторма погибли более 1400 вьючных
животных, в первую очередь греческие мулы (лошаки) 6 горнострелковой дивизии,которых они вывезли из Греции,Крита и других балканских стран. Но, тем не менее, Шёрнер отдал приказ: АРКТИКА? – ЭТО НИЧТО!(ARKTIS IST NICHT!)--- Но это было что-то, Арктика с полярной ночью, холодами, штормами, льдом, снегом и полярным сиянием.
Еще в сентябре оберфельдфебель Хосп попал с обморожениями в лазарет, во главе 2
взвода встал оберегерь Йохум. 7.10 из-за прямого попадания артиллерийского снаряда
в "бункер" во взводе погибло 2 человека и двое были ранены.


Из дневника Хайнца Прокопа: Марш пополнения в роту:

На корабле из Штеттина (Щецина) до Оулу, затем на поезде до Рованиеми на
Полярном круге.
25.9.1941: Марш из Рованиеми с легким снаряжением 30 км.
26.9 38 км; 27.9. - 24км; 28.9. - 32км
29.9 День отдыха перед Соданкюля
30.9 30км; 1.10.1941 - 22км; 2.10. - 24км; 3.10 - 40км
4.10 День отдыха
5.10 24км; 5.10. – 38км
7.10 День отдыха. 8.10. Ивало 42км; 9.10 День отдыха
10.10 34 км (мозоли на ногах!) 11.10. 40 км; 12.10 – 38 км.
13.10 День отдыха; 14.10 - 44км
15.10 После обеда прибытие в Бьёрневатн (Bjornevatn)
За 21 день марша пройдено 446 км пути по дороге Айсмеерштрассе и еще 50 км до
Бьёрневатн = всего почти 520км.
В среднем в день проходили по 42 км; без дней отдыха – 16 дней пути с прохождением
в среднем в день около 32 км.!

[sseregabat]

Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 2.

По ночам, всегда ровно в 10 часов, по высоте 200 стреляла 20 см пушка (вероятнее
всего корабельное орудие).Это всегда было как землетрясение средней силы и очень
действовало,нам на нервы .
28.10 было уже позади. Нас сменила 6 горнострелковая дивизия. 12 рота пришла в
город Сванвик в Норвегии, расположенный прямо у финской границы. Там были
бараки, и было спокойно. Уже 1.11 был нормальный рабочий день в казарме. Мы
мылись, брились, стриглись , чистили одежду и проводили дезинсекцию (уничтожали
вшей). Фельдфебель, старшина роты Гуггенбергер был просто диким, если ему что-то
очень не нравилось, но тем не менее у него было много дел, чтобы из одичавшей кучки
людей в течение двух недель снова сформировать безупречную роту. Пополнение уже
прибыло, и наши ряды снова пополнились. Изначально рота состояла в основном из
выходцев Обериннталя и Форальбергера, теперь же многие солдаты были из
Зальцбурга, Штирии, Каринтии, Швабии, Баварии и других областей. Но товарищество
и дружба остались прежними.

В летнее время заболоченная местность на правом фланге фронта была не
проходимой, и правому флангу не требовалось уделять особого внимания, но сейчас
болота и озера были замерзшими и были покрыты льдом. В мирное время лапландцы
гоняли здесь своих северных оленей. Сейчас же здесь пытались орудовать русские. И
30.10.1941 вблизи моста через Титовку произошло нападение ударной группы на
отдельно ехавший автомобиль: 2 человека были убиты, командир запасного полевого
батальона 6 горнострелковой дивизии и еще один человек был ранен, русские
привязали его к саням, и увели в плен. После такого сигнала тревоги, II батальон 136
полка получил задание выстроить безопасный фронт в форме полевых постов, а в III
батальоне 136 полка был образован специальный истребительный взвод, состоящий
из лучших лыжников, который затем, в качестве 3 взвода, был придан 12 роте.
Командиром взвода был лейтенант Бургер (погиб 4.1.1942), после него фельдфебель
Бехтер.
Истребительный взвод был расквартирован немного отдельно от роты в своем
собственном бараке и никогда не занимался "Казарменной работой" (внутренней
службой). Взвод занимался своей собственной, тяжелой подготовкой. У нас было
зимнее имущество (обмундирование и вооружение) бывшей норвежской армии.

22.11.1942 года мы провели первую поисковую операцию. Разведывательная группа,
лейтенант Бургер и вместе с ним еще 12 человек, поехали на грузовике в Луостари и от
расположенного там аэродрома на лыжах ушли в тундру. Мы провели разведку до
озера Зейбзее (Seibsee). Задача нашей разведывательной группы была следующая,
мы должны были установить, собираются ли русские предпринимать какие-либо
действия , а также найти лучшие места для сторожевых постов. В первый раз мы
работали совместно с Люфтваффе. Один Физелершторьх приземлился возле нашего
первого бивака на озере Тульязее (Tuljasee) (позже сторожевой пост 8) и это вселило в
нас чувство, что мы не одни, и не совсем потерялись в этой зимней дали. На
следующий день мы пошли на высоту 237,1 (позже полевой караул 10). После очень
холодного привала мы подошли к Зайбзее (Seibsee). Вечером, после 12-ти часового
лыжного перехода, мы снова были на высоте 237,1, где Физелер сбросил нам большую
палатку и печку; и мы смогли провести ночь сносно. На следующий день мы вернулись
назад в Луостари, а затем на машине в Сванвик. Это были 5 напряженных и
утомительных дней, которые принесли нам много опыта. В особенности перерывы на
сон в палатках, показали нам недостатки нашего снаряжения.

Лыжи, а также и ботинки достались нам от норвежской армии, и так с этим было все в
порядке; но и все! Нормальная униформа, а также и немножко сверх этого, как,
например, белые анораки (куртки), белые штаны и овчина в виде пончо (или в качестве
подкладки для сна) а еще белые маскировочные халаты; все это было бы не плохо
иметь. И что напрочь отсутствовало, и это нас сильно возмущало, так это теплое
нижнее белье и одежда из шерсти. Были спиртовки для сухого спирта, хлебцы. рыбий
жир и достаточное количество продовольствия. В качестве оружия нас были винтовки
98к с первой мировой войны, пулеметы MG 34, которые при температуре ниже минус
10?С замерзали; автоматы МР38, совершенно ужасное оружие, которое имело
пружинный затвор с неподвижным ударником (бойком), из него не возможно было
вести прицельный огонь, кроме того у него не было предохранителя. И за неимением
лучшего, мы должны были приделывать кожаные петли в качестве предохранителя. И
только поздней осенью 1941 года у нас, наконец, то появилось оружие с оптическими
прицелами, хотя оно прибывало на фронт поштучно и считалось, чуть ли не секретным.
Оружием, которого нам действительно не хватало, были автоматы и автоматические
винтовки, которые у русских были в массовом количестве (к сожалению, наши патроны
не подходили к их автоматам), а также маленькие безоткатные орудия. Это оружие
было в нашей армии, но только у десантников парашютистов. Очень большой была
нехватка раций. Разведывательные группы вообще не могли брать с собой тяжелые и
не удобные в обращении приборы, а чаще всего они были просто непригодны для
работы, так как атмосферные помехи на полярном круге были очень большими. Для
ведения полярной войны мы были не оснащены. И то что мы смогли пережить зиму за
полярным кругом, показывает только на способность молодых людей переносить такие
трудности.

На рождественские праздники мы оформили наш истребительный взвод очень
празднично. Мы были еще изрядно оптимистичны и думали что в следующем году мы
преодолеем все трудности восточного фронта и что со второй попытки мы сможем
победить русских.
29.12 мы получили приказ выдвинуться к месту 10-го сторожевого поста.





1942
На 8 сторожевом посту мы встретили Новый год песней и приветствием "Зиг Хайль",
все это проходило под открытым небом и было прекрасное Северное сияние, но был
трескучий мороз, и начиналась снежная буря.
1 января в 4 часа утра прозвучала тревога, и в 5 часов мы двинулись маршем к месту
10 полевого караула. Оттуда половина взводы двинулась дальше в длительную
разведку. Но во время снежной бури у нас не было соприкосновений с противником и
мы также ничего не нашли. 2 января одна разведывательная группа нашла место
привала русских, маскировочные перчатки, листовку и лыжное крепление. И кроме
всего еще и человеческие экскременты; и один из нас спонтанно высказался: "смотри-
ка такие "червячки", наверное, у них нет недостатка в еде".
3.1 в 21:30 мы атаковали лагерь русских, который обнаружил самолет Физелершторьх.
4.1 приблизительно в 8 часов мы обнаружили след от саней и прошли по нему в обе
стороны. Приблизительно в 13 часов мы нашли лагерь. Лейтенант Бургер и лейтенант
Парвик решили, атаковать нашим усиленным взводом. Было очень холодно и под
прикрытием бледного, полуденного света полярной ночи, мы приблизились к лагерю на
расстояние выстрела, приблизительно 200м. Одновременно с приказом "В атаку"
раздался и сигнал тревоги на русском посту. Все три пулемета нашего взвода
замерзли, и мы не могли стрелять из них. В последовавшей борьбе русские отступили,
но они упорно обороняли последнюю часть своего лагеря, в которой находились
землянки. Уже в наступивших сумерках, нам ничего не оставалось, как прекратить бой.
У нас были обидные потери: Оба лейтенанта и фельдфебель Мю были убиты,
фельдфебель Хазельвантер был тяжело ранен, а еще насколько человек получили
легкие ранения. У нас было много работы, мы должны были доставить обратно
раненых, а убитых оставить лежать там, где есть. Поэтому этот бой мы расценили как
наше поражение, хотя потери с другой стороны были более существенными. Только в
полночь (спустя 28 часов без отдыха) мы снова были в своих финских палатках на 10
сторожевом посту. Вдруг Ранггер крикнул: "Где оберегерь?" (оберегерь ШТОРФ из
Мюнхена). И так мы собрались и пошли по следу назад. Спустя несколько часов мы
нашли его. Он заблудился, от напряжения он был полностью помешан, и требовались
недели, чтобы он пришел в себя. На 10 посту у нас был день отдыха, после этого мы
снова вернулись в Сванвик. Во время обратного марша в Луостари я встретил
лейтенанта Штайнбека, нашего инструктора из Иннсбрука, который со своим
взводом шел в перед. Он погиб через пару дней на 8 сторожевом посту.
19 числа к Ратцу приехала его финская невеста из Ивало. Мы не нашли для них более
хорошего места, поэтому они должны были спать на односпальной кровати (у нас были
двухярусные кровати) в нашей комнате. Беспокойная ночь. Майер Францл поехал к
своей норвежской подружке; три часа на лыжах туда и три часа обратно; к началу
службы он был уже на месте. Я преклонялся перед ним.
25.1 тревога. На направлении Луостари; 26 до сторожевого поста 8; 27 числа снова на
сторожевом посту 10. Вечером пришел приказ наступать на русский лагерь – который
было очень тяжело найти. Холодная ночь с великолепным северным сиянием.
29.1.: После короткого сна снова надо выступать в поход. Командиром взвода был
оберфельдфебель Бехтер; он отдал приказ следующими словами: "Положение:
противник наш враг, мы едины. Сражайтесь мужественно и ожесточенно и постоянно
думайте о том, что погибнуть в бою это самая лучшая смерть. Горный порядок,
направо в колонну марш!" Это был знак настоящего черного юмора. После 2-х часового
марша в северном направлении мы услышали шум боя и побежали на его шум.
Русский батальон северных оленей атаковал сторожевой пост 7. Наша фланговая
атака увенчалась успехом. Мы нанесли русским большие потери и убили около 25-30
оленей. А также, совсем неожиданно для нас, противника атаковали 6 самолетов МЕ-
109 с бомбами и бортовым вооружением. С тяжелыми потерями русские вышли из боя,
и отошли назад. Наши собственные потери были 1 убитый и 5 раненых (один из них
при транспортировке в тыл скончался). На марш - отходе мы настигли еще одного
русского. На 10-ом сторожевом посту этот бедолага попытался переобуть обувь, но его
ноги были отморожены до такой степени, что мясо с его пальцев ног осталось в обуви.
Совместно с нашими ранеными он был доставлен в лазарет.

29.1.: После непродолжительного перерыва на сон, снова в дозор. После трехчасового
лыжного марша мы обнаружили русское тыловое охранение. И хотя нас было 12
человек, мы сразу же атаковали это охранение. Это был очень тяжелый бой. Ни один
русский не сдался, а их командир, майор, будучи тяжело раненым и почти без
сознания, попытался стрелять из своего пистолета.

Мы,нашли у него очень хорошие
наручные часы. НА крышке часов было выгравировано: " Лучшему новобранцу города
Иннсбрук". Это были часы лейтенанта Бургера, который погиб 4.1. У русских было
убито 27 человек. У нас погиб лишь один человек, всегда веселый и жизнерадостный
Ферри Найссл, Ратц и еще 2 солдата были ранены. Ратц был ранен в грудь; он
побежал к санитару и попросил его, "заклей мне пластырем дыру на груди, у меня
выходит воздух: "Он смог продержаться еще пару часов и самостоятельно дошел до
сторожевого поста, а оттуда он был отправлен в лазарет.
Еще было много разведывательных дозоров, но это не принесло особых результатов,
затем все отправились в наш "гарнизон" в Сванвик.
21.1.: Тревога. На грузовых автомобилях мы были доставлены в Парккинна. Ходили
слухи; атак на Рыбачий или еще что-нибудь. После 7 дней проведенных в полной
боевой готовности мы снова вернулись в Сванвик.

Между тем произошли изменения в командном составе: генерал Дитл был назначен
верховным командующим Лапландской арией; Шёрнер командующим 19 армейским
корпусом; Хенгл – командующим 2 горнострелковой дивизией (после генерала
Шлеммера), Подполковник Хофмайстер заменил раненого полковника Наке на посту
командира полка; получивший звание капитана Штамфер был назначен командиром
бтальона (после полковник Хайнцле). Командиром роты стал лейтенант Нолке;
командиром 1 взвода стал лейтенант Бекер.
Частью мобильного зимнего батальона дивизии была целенаправленно выбрана 12
рота 136 полка, в роте проводилась специальная подготовка, которая была очень
жесткой и напряженной: длинные лыжные марши, атаки прямо с движения, атаки
укрепленных опорных пунктов, снайперская стрельба на лыжах и так далее.
Временами было очень холодно, минус 30-40?С, но иногда также, например, как 19.3
было очень хорошо, до -8С.
1.4 просочилось известие, что мы "через короткое время" будем атаковать опорный
пункт русских. Из моего дневника: "Почти метр мягкого, рыхлого снега, идем на лыжах.
В укрытие, занять правильную позицию не возможно. Пощади нас боже!"
Боевое использование на пасху 1942, операция Лутто:
4.4.1942, 22 часа: Из Нарвика на грузовиках по дороге Айсмеерштрассе до Наутси,
оттуда по очень плохой дороге в Суоникюлу, до которой мы добрались в 3 часа утра в
пасхальное воскресенье. Переночевали в блокгаузе. Последние приготовления. При
зачитке приказа нам объявили, что мы будем атаковать лесной лагерь русских. Левый
лагерь является целью батальона 6 горнострелковой дивизии; средний лагерь был
предназначен для нас, левый лагерь был атакован финским батальоном, кроме того в
пути уже был рота "Бранденбург". После атаки мы объединились и начали наступление
на сильно укрепленную местность (Рестикент или Сонгельский). Веселой пасхи!

[sseregabat]

6.4. В 4 утра побудка; 5 часов 30 минут выступление в поход, глубокий след, хороший
снег, погода тоже замечательная, рюкзаки тяжелые (продовольствие на 4 дня, 2
покрывала, походная палатка, прочие необходимые вещи и боеприпасы, ручные
гранаты и в придачу ко всему оружие, всего, в общем, приблизительно 30 кг).
Приблизительно в 14.00 мы достигли перевалочного пункта JURI, который был
оборудован как дивизионный медицинский пункт. Там была и ЛОТТА, которая
пожелала нам перед выступлением в поход "Доброго пути". Оттуда, под командование
оберегеря Пихлера мы шли еще 2 часа, до заранее подготовленного палаточного
лагеря; после этого был отдых. Во время приема пищи мы сидели вокруг большого
костра и пели грустные песни. В моей памяти особенно всплывает одна такая песня

На ночлеге, на жестком камне
я вытягиваю свои уставшие члены
и пою в ночи,
мои самые любимые песни.
И не один я делаю так, Анне-Мария
О своих возлюбленных мечтает сегодня ночью, вся рота


Францл Финингер, как я смог заметить (он сидел напротив меня), думал о своей
любимой и своем маленьком сыне, которого он еще никогда не видел. Спустя 36 часов
он был убит. Выстрел в голову.
7.4.: В 15 часов выступление в поход, 22 часа - русско – финская граница, погода
пасмурная и снежная, снег матовый и мокрый, идем по колено в снегу. Изматывающий
марш.
8.4.: 3 часа; Рюкзаки сняты, дальнейший марш в боевых условиях. Перед нами высота,
о которой шла речь. Приблизительно в 5 часов начал строчить русский тяжелый
пулемет, началась битва. Перед нами колючая проволока, траншея с деревянно-
земляными оборонительными сооружениями, затем еще ряд колючей проволоки и еще
один траншея с оборонительными сооружениями, но она еще не полностью занята.
Первыми нас начали обстреливать снайперы. Они стреляли очень хорошо., но тем не
менее они сами были кандидатами на смерть., так как они не могли нигде укрыться.
Оберфельдфебель Бехтер находился впереди нас на пару шагов; мы нашли вход в
опорный пункт и Шварц с Рагтггером при помощи сосредоточенного подрывного заряда
вывели из боя несколько первых деревянных оборонительных сооружений. Так как мы
атаковали со всех сторон, то мы иногда попадали также и под огонь своих собственных
войск. Русские вели стрельбу разрывными снарядами, поэтому полученные ранения
были ужасными. Через несколько часов опорный пункт был в наших руках, и борьба
окончилась. Это была полная победа, но какой ценой! 52 убитых, 48 раненых с нашей
стороны, против вероятнее всего 45 убитых и нескольких пленных со стороны
противника. Четверо раненых умерли во время транспортировки (на самолете
Физелершторьх). Больше всего не повезло 13 роте, в которой было 37 убитых, среди
них капитан Гуртнер, и 11 роте, в которой было убито 11 человек, в 12 роте погибли 8
человек, среди них лейтенант Бекер.

После этого жуткого баланса наш батальон, как и было приказано, продолжил далее
свой марш, только теперь 12 рота была под командованием лейтенанта Нольке. На
одном из озер 9.4 мы остановились для отдыха, было холодно, и был сильный
снегопад. 10 мы встретились с ротой Tromsdorf von den Brandenburgern; я также
встретил двух знакомых. Хотя у них и не было столкновений с противником, они были
смертельно уставшими (также как и мы). Если нет никакого отдыха в течение всего
пары дней, то резервы человека (также и духовные) ощутимо изматываются. После
обеда ближе к вечеру пришел приказ прервать операцию и возвращаться назад.
Вечером мы были снова на пункте сбора раненых. 11.4 в 3 часа утра мы были
разбужены, и выступили в поход. 12.4 марш к палаточному лагерю: 13.4 рано утром
торжественные похороны, говорил Штампфер. Мрачное настроение. Марш до
Суоникола. 14.4 в ранние утренние часы мы снова были в Сванвике. 15.4 к нам
приехал генерал фон Хенгл. 16.4-23.4. строевые подготовка. 23.4 прибыл Шёрнер, он
обратился к выстроившемуся батальону со словами благодарности, так как мы были
единственные, кто выполнил поставленную задачу. А также он раздал награды. Бехтер
и Марте получили Железный Крест I степени, Ранггер – Железный крест II степени.
Кемпф, Шёрнхерр, Шварц и я отправились в казино. Там из рук полковника
Хофмайстера мы получили Железные Кресты II степени; все офицеры батальона
поздравляли нас. Но при том, что у нас погибло очень много товарищей – это была
горькая слава.
25 числа некоторые из 12 роты 136 полка впервые после 26 месяцев! боевой службы
получили отпуск на родину. Как им завидовали. А нас ожидало следующее:

Испытание нервов на Айсмеерфронте:

27.4 вечером – тревога. 28.4 в 9 часов 30 минут отъезд на грузовиках на Лицу; правый
фланг сильно стеснен русскими. Уже на Херцберге нас встретил артиллерийский огонь;
части прибывшие на замену в замешательстве. Казалось, как будто это было большое
дело, так оно и оказалось в действительности. На левом фланге высадились русские.
Речь шла об окружении (взятии в котел) всего фронта на Лице.
С надетыми лыжами и тяжелыми рюкзаками (продовольствие на 4 дня) шли к
Винкельзее, там переночевали. 29. до обеда лыжный марш в обычном порядке через
Ризензее без каких-либо известий; затем неожиданно пришел приказ "Боевой порядок",
вслед за этим "В стрелковую цепь". Эй, и так мы атакуем! Горка, о которой идет речь,
называется Блоксберг. На нас обрушился сильный, хорошо скоординированный
заградительный огонь батареи 15 см орудий. Командир взвода оберфельдфебель
Райф, недавно прибывший в роту, обладатель Железного Креста I и очень уважаемый
человек, погиб от прямого попадания снаряда. Блоксберг была занята. Мы
сосредоточились н обороне. Контратаки русских были сорваны огнем тяжелых
пулеметов и гранатометов. Только один разведывательный дозор фельдфебеля
Йохума в Чертовом ущелье истребил более 60 русских.
1Мая: 12 рота одна удерживает Блоксберг, 11 и 13 роты атакуют Фогелькуппе

[sseregabat]

Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 3.

В обед лейтенант Нольке отдал своевременный приказ "1 взвод в атаку". Атака была
отбита. Погиб лейтенант Trentinaglia (Трентиналья). В 13 часов в атаку пошел весь
батальон. После непродолжительного ближнего боя, Фогелькуппе в наших руках. С
запада подходит второй батальон; этот батальон, в котором было двое легкораненых,
был сильно измотан русским подразделением численность в 150 человек, некоторые
попали в плен. Так как в настоящее время Блоксберг не занят, то русские, силами не
менее 2 батальонов длинным рядами поднимаются на нее. Мы охваченные яростью
должны лишь только наблюдать, так как у нас не хватает оружия, и у нас нет
артиллерии. Короткая ночь очень холодная, уже есть первые заморозки. Рано утром
атака на Блоксберг через Тойфельсшлюхт (Чертово ущелье). Четыре орудия из
батареи 15-см орудий ведут заградительный огонь из всех стволов по выходу их
ущелья, мы не можем пройти.
---- Адольф Бликс видит, что Фритц Хагенброк возвращается назад, и Адольф кричит
ему: "Фритц, куда ты идешь?" "Я иду домой, у меня полная задница осколков". Через
некоторое время Фритц возвращается. Адольф: "Я думал ты пошел домой?". Фритц:
"Они приклеили мне липкий пластырь и сказали, чтобы я снова возвращался на
позицию!" ----. Только 3 мая атака удалась. Лейтенант Нольке стал для нас бременем,
как записано у меня в дневнике: "Нольке или пьяный, или сошел с ума". Он орет и
отдает фельдфебелю Йохуму невыполнимые приказы об атаке. Но когда Йохум
отказывается выполнять эти дурацкие приказы, то Нольке угрожаем ему автоматом
(пистолет-пулеметом). Также и Йохум берет свой автомат в руки и говорит с металлом
в голосе: «Посмотрим, кто из нас лучше стреляет". Нолько исчезает в своей снежной
пещере, где он истерично плачет. Позже он был ранен в руку и ушел от нас в лазарет,
наконец то рота отделалась от него. Батальон обороняет как Блоксберг, так и
Фогелькуппе в течение, начавшегося 4 мая и продолжавшегося до 10 мая,
арктического, снежного штурма. Мы несли потери, как от огня артиллерии, так и от
обморожения. Но не только мы, но также и русские были на исходе своих сил, и они
начали потихоньку отступать. В то время пока II батальон вел тяжелые бои, наш
батальон оторвался от противника и 14 мая начал длинный и тяжелый марш по охвату
противника, чтобы отрезать русским путь к отходу. Погода была очень хорошая, было
много солнца, и оно отблескивало от снега – вся местность, стала одним сплошным
глетчером (ледником) – что вызвало у многих снежную слепоту. 15 мая
разведывательный дозор, в составе которого был и я, захватил проводника вместе с 4
северными оленями, которые были запряжены в сани. Но на санях у русского мы
нашли только сухой хлеб. Он объяснил нам, показывая на самого себя: "Не русский, я
Коми", что коми – это род лапландцев. Позже мы использовали его в качестве
помощника, при транспортировке раненых солдат нашего батальона.
Русские конечно видели опасность окружения и атаковали всеми силами, 16 числа они
атаковали Хоенварт (где располагался II батальон) и позже они атаковали также
Тингберг. Хоенварт подвергался очень сильному артиллерийскому огню, но который
тем не менее не достигал наших рядов.

Но нам хватало и огня тяжелых минометов, которые русские направили против нас, и
проводили сомнительную последнюю атаку. Когда же начался ближний бой Штампер,
командир батальона, приказал лыжному взводу, усиленному тяжелым пулеметам и
гранатометом, под командованием Вебера, проводить атаку с фланга. Это должно
было сковать (парализовать) атаку русских. При этом я объехал низину вокруг и
оказался без прикрытия перед русским, который стоял напротив; мы оба залегли. И
хотя ситуация не внушала опасения, я целился очень основательно и взял мелкую
мушку. Почти одновременно грянули выстрелы; его выстрел прошел мимо; дуэль была
решена. – В последний момент прилетели самолеты Штука и атаковали отступающие
толпы русских при помощи бортового оружия и бомб (зацепило и нас, двое раненых).
Теперь шла только перестрелка, мы больше не могли препятствовать ускоренному
отступлению бежащих русских, только больше мешать им. Лыжный взвод занял Вайтч
и оставался там до конца боевых действий. 19 числа мы снялись с позиции и лыжным
маршем, который продолжался несколько часов, мы двинулись обратно к Винкельзее,
оттуда на грузовиках поехали в Сванвик, куда мы и прибыли 20 мая в лучах полночного
солнца.
Победа,была,нашей.
В приказе по части Шёрнера написал: "Операция, проводимая русскими по охвату и
уничтожению с двух сторон нашего Мурманского фронта, разбита". Противник потерял
более 8.000 человек убитыми и уверен еще больше ранеными. 227 русских были взяты
в плен. Среди них 30 перебежчиков. – А наши потери? 680 убитых, 2630 человек
ранены и еще сто шестьдесят человек пропали без вести. Нам не удалось устроить
русским полный разгром, поэтому наш успех на военном профессиональном языке
называется "обычная победа". Шёрнер так это и сказал.
Боевой состав 12 роты 136 полка составлял 19 мая 26 человек. 11 человек погибли, 33
были ранены (Пихлер и Ранальтер были очень тяжело ранены), у многих были
отморожены ноги, многие имели снежную слепоту, но по счастливой случайности у нас
не было пропавших без вести. Но также все другие военнослужащие роты были более
или менее в порядке. 22.5.1941 на построении фельдфебель насчитал 35 человек,
которые способны был самостоятельно ходить, и которые в качестве "отдыха" были
откомандированы до 6.6 на строительство дороги. ---У горных егерей никогда не было
легкой жизни! –
12 рота 136 полка с момента начала войны потеряла убитыми 97 человек, и 250
человек были ранены. Многие имели настолько серьезные ранения, что они больше
никогда не возвращались в свою роту, но многие несмотря ни на что возвращались
снова. Замена приходит постоянно --- и легко включается (входит) в любое
товарищество.
7.6 одним холодным июньским днем команда идет в Луостари, там должна была быть
построена дорога. В середине июня погода очень хорошая, я смог пойти на охоту на
диких уток (с нормальным оружием!).

Из дневника санитарного ефрейтора Хайнца Прокопа:
30 апреля 1942 год: С войскового пункта медицинской помощи на Винкельзее снова
вперед; долгое время не могу найти свое подразделение. Привал в снежном бункере.
1 мая: Атака на Блоксберг. Большие потери. Трентиналья и Биче погибли, но также и
русские несут большие потери. Санитарную палатку захватили русские. Приближается
оленья бригада.
8 мая: Атака снизу вокруг К1 на Тойфельсберг. Много раненых. Сталинские орды
обстреливаю войсковой медицинский пункт. Много раненых и много убитых. Атака
удалась.
9 мая: Возвращение к ущелью Тойфельшлюхт.
10 мая: Вместе с Гротцем на Фогельсберг к 13/136.
11 мая: В качестве связного иду в роту. РАД (организация Трудовая повинность)
вывозит многих людей имющих обморожения. Ночью попытка привести в чувство при
обморожениях в 137 полку.
12 мая: Я перевязываю пленного русского.
13 мая: Ночные удары против русских. Они подводят новую оленью бригаду. Штуки
обрабатывают русских. Лыжный марш через Агерберг до Тинберг.
14 мая: Батальон направляется к Тингберг для обороны. Несколько раненых.
15 мая: Беру транспортировку раненых в свои руки. Наконец то приходит РАД. 1
убитый, 4 раненых, вследствие прямого попадания, 23 человека со снежной слепотой.
16 мая: Более 20 человек со снежной слепотой.
17 мая: После обеда приходит смена. Вечером уход.
18 мая: 101 человек из батальона возвращаются на Винкельзее. Всего выступило в
поход 700 человек.
19 мая: Снова в Сванвик.

20.6 подошла рота под командованием нового командира старшего лейтенанта
Зеелинга. Этот лейтенант по- видимому из Померании или Мекленбурга, и у него
абсолютно другой менталитет, не такой как у нас; с ним будет не легко. – 29.6 в
Парккинна был парад; был Шёрнер фон Хенгл и еще целая куча штабных офицеров – и
еще из каждой роты присутствовало по 6 человек; повод для данного парада: один год
войны с Россией. 1.7 генералы доложили фюреру, что достигли исходного рубежа, и
так все снова продолжается. Пал Севастополь; в Африке Роммель завоевал Marsa
Matruk. Вчера был воздушный бой с русскими над Луостари. – Роту перебросили на
строительство дороги в долине реки Титовка, поблизости от 7 полевого караула;
ужасно много комаров, настоящее мучение. Один из наших лучших летчиков
истребителей, старший лейтенант Карганико, был сбит над Мурманском. Самолет
Физелер искал его, но 21 числа вынужден был совершить аварийную посадку
поблизости от нас. От его сигнальных ракет на местности возникли большие пожары.
22 числа с нашей помощью он снова смог подняться в воздух. – Поездки в отпуск в
самом разгаре; 20 дней до Германии, 21 день отпуска, затем снова 20 дней занимает
обратная дорога, итого человек отсутствует 9 недель! Это утомительный отдых.
26.7.1942: Капитан Штампер, наш бывший командир роты, сейчас командир батальона,
получил сегодня Рыцарский крест; одновременно с ним несколько человек из нашей
роты, среди них был и я, были награждены штурмовыми знаками . – У нас нет боевых
действий, поэтому мы меняем на Лице через короткое время 6 горнострелковую
дивизию.
5.8.1942: Передовая команда 12/136 НА K2b (высота 258,3). Мы меняем 12 роту 143
полка. Позиции очень хорошо оборудованы по всей высоте, – но особенно на
"Jaegerschanze" воронка рядом с воронкой. Здесь за целую зиму много чего случилось.
Запись в дневнике от 10.8: "При атаке в излучине Дона в направлении Сталинграда;
захвачен Краснодар. Почему мы не атакуем? Ведь Мурманск является очень важной
целью! Переоцениваю я наши силы? Мысли маленького сельского жителя!"
11.8: Мощный огневой налет русской артиллерии минометов на высоту 258,3. На К2а =
Jaegerschanze уже убито 8 человек все из 143 полка, там было три прямых попадания.
Лейтенант убит, фельдфебель убит, все оберегери недееспособны. В воздухе очень
много железа.
15.8: Рота уже здесь, смена закончилась. 12/143 состояла из 10 групп, и имела на
вооружении на высотах К2а, К2b и В-Марбург (Зееманскопф) 6 тяжелых минометов, 3
легких минометов, 1 противотанковое орудие, 4 тяжелых пулемета. У нас было 6
тяжелых минометов и 9 групп, это маловато. Сейчас все очень нервные; мы
выставляем 8 постов, (у 143-го было 3 поста) и это все происходит днем при хорошей
видимости; каждую ночь тревоги с занятием своих позиций, мы практически не спим.
Дальше так не может продолжаться. Постоянно тяжелый артиллерийский огонь. 16.8:
прямое попадание в В - позицию; На IG один убитый, у нас трое раненых.

[sseregabat]

24.8 осколком в область почки был ранен Халлер. Его транспортировка была тяжелой,
так как не было носильщиков, его погрузили лежа животом на мула и таки образом
транспортировали в течение 2 часов на войсковой медицинский пункт.
12.9: Сегодня месяц кок рота находится здесь. Баланс: Разведгруппа до русских
бункеров; 10 раненых, все ранены гранатами (артиллерийским или минометным
огнем). Угломер-квадрант нашего миномета разрушен осколками.
20.9: После нервозности, которая была во время смены, теперь по обе стороны фронта
наконец-то наступило спокойствие. Теперь стало меньше артиллерийских обстрелов, и
там и здесь на местности появлялись разведывательные группы. Ехали отпускники и
уже первые из них вернулись назад. Они сообщали нам, что не родине люди не
довольны и что они стонут под грузом войны, и особенно из-за увеличившихся налетов
английской и американской авиации. Но люди делают все, чтобы война поскорее
закончилась, и все надежды на это они связывают с нами, с солдатами. – Уже
несколько дней бушует дикая буря, и появился первый снег. Снова нас мучаю вши. Еды
не хватает; также нет и дров для костра. 29.10 наконец-то пришло зимнее
обмундирование. – Здесь мой дневник заканчивается из-за того, что меня отправили в
лазарет в Рованиеми и я должен теперь прибегать к докладам Вилли Кёльбля и других
товарищей.

Где-то в конце года положение на фронте стало драматичным: В Африке наступление
фон Роммеля остановилось перед Эль Аламейном; на востоке ужасные атаки русских с
Севера и до центрального участка фронта; на Юге наше наступление начавшееся
летом, в результате которого мы заняли большую территорию вплоть до Кавказа (на
Эльбрусе развивается военное знамя Рейха), но далее начинаются противостояние и
контратаки. Наши войска достигли на Волге г. Сталинград, но так пока его и не взяли.
Здесь в ноябре – декабре была большая битва, которая привела к окружению нашей 6
армии. Здесь начался поворотный момент во всей войне.

В конце ноября 1942 года III. батальон 136 полка, а также и 12 рота были отведены с
фронта и переброшены в качестве подвижного зимнего резерва дивизии в
Шпиттальлагерь на 44 километр дороги Руссенштрассе. Капитан Штампер стал
майором.
На Хаусберге "Иван" не сделал нам в новогодний вечер никаких скидок, и вся рота не
могла отпраздновать наступление Нового года. Вместо этого рота находилась в
высшей степени боевой готовности; одетые, с упакованными рюкзаками, при
строжайшем запрете на алкоголь мы провели в полной боевой готовности целых 2 дня.
Гарнизон Хаусберга был готов к атаке, так что можно было трубить тревогу. – На
фронте было относительно спокойно, так что резервный батальон использовался
только однажды для проведения операции. При этом 12 рота, которая была в резерве,
занималась транспортировкой раненых. За всю зиму у нас был только один убитый
(фельдфебель Дёблер), он был убит в результате случайного попадания снаряда
русской артиллерии в "бункер" бухгалтера, который собственно руководил движение по
дороге Руссенштрассе.
Когда в августе 1943 вторую горнострелковую дивизию на Лице снова сменила 6
горнострелковая дивизия, то 12 рота пришла на Титовку в "Jagdlager" (охотничий
лагерь).

[sseregabat]

Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 4.

52 года назад, в сентябре 1943 года 12 рота 136 полка, в качестве лыжной
истребительной роты, находилась – как прекрасно это звучит - в так называемом
"JAGDLAGER", который находился выше "ISARLAGER", в котором находился штаб
батальона и 15/ 136, также здесь находились различные обозы, и что особенно важно
для здоровья горных егерей здесь находилась "САУНА". 11 и 13 роты были
распределены на следующих опорных пунктах: Качберг, Ортлер, Венедигер и
Цукерхютль. Где-то в середине сентября взвод лейтенанта перевели в рабочую
команду на "Цукерхютль". Все дороги и тропинки к полевому караулу №26, где
находился фельдфебель Вайссенбах из состава 13/136 вместе со своим взводом,
ремонтировались, то есть восстанавливались. Разумеется, лейтенанта Шваба при
этом не было, взводом руководил фельдфебель, чье имя теперь уже не возможно
узнать. Погода была очень хорошей и достаточно теплой, солдаты спали в 4-х местных
палатках. Приблизительно через неделю, дорога к полевому караулу снова была в
полном порядке, и мы должны были на следующий день "возвратиться домой" в
Jagdlager к нашей роте. Мы радовались этому, но что касается продовольственного
снабжения и личной гигиены, то здесь дело было "вшивым"!


Мы ползали по своим палаткам, и скоро наступила "мирная" тишина. К сожалению, она
длилась не долго, неожиданно мы проснулись от сильного сотрясения и негромкий,
взволнованный голос молниеносно сделал нас бодрыми: "Подъем, все на позиции,
русские перед опорным пунктом! Черт побери, этого нам только не хватало! В темноте
начался хаотичный поиск обуви и оружия и всех мучил вопрос: Куда нам идти? Никто
не подумал о том, чтобы дать нам необходимые указания на случай такой атаки врага.
А теперь ко всему прочему начался еще и "Фейерверк". Во всех углах и концах что-то
ползало, трассирующие пули свистели в наших палатках и в наших ушах. Сначала мы
залегли, насколько это было возможным, и обдумали, что мы должны сделать. Приказы
до нас не доходили, и каждый на свой страх и риск искал пути к позициям. Русские
находились уже перед заграждением из колючей проволоки, они уже прорезали в
заграждениях несколько проходов и были совсем близко к тому, чтобы прорваться за
заграждения. Благодаря бдительности часового из 13 роты, который услышал шум и
подал сигнал тревоги, к нашему счастью был сорван внезапный прорыв противника. В
противном случае: "Спокойной ночи 13 рота и взвод Шваба"! Для поддержки атаки
русские выдвинули орудие далеко вперед, снаряды которого наносили больше вреда в
их собственных рядах, чем на нашем опорном пункте. Постепенно стало светлее и
"откуда-то" пришел приказ, чтобы гарнизон опорного пункта провел ответную атаку. И
чтобы в этом принимали участие, находившиеся неподалеку бойцы 12 роты. Противник
шел крупными силами на позиции "Миненкуппе", было очевидным, что они хотели
прикрыть "отход" после не удавшейся акции. Контратакующая группа под
командованием оберфельдфебеля подошла на расстояние дальности стрельбы
минометов противника и закрепилась, они ожесточенно защищались. После того, как
после попытки еще раз организовать атаку, оберфельдфебель был убит, наши
минометы начали стрелять туманными снарядами и мы отступили назад на наш
опорный пункт, забрав с собой убитых и раненых. Одним из наших убитых был всеми
любимый оберегерь Лапуш, которому в самом начале боя, пуля попала прямо в
сердце. (Лейтенант Хайнц Прокоп, у русских было убито 94 человека).

Этим "возвращением к прошлому" мы хотим закончить наше повествование и
остаемся, с надеждой на свидание в Альдрансе

С выше приведенным докладом Вилли Кёльбля для 12 роты плавно
подошел к концу 1943 год.

В общем, положение было не таким хорошим. На протяжении года происходили
драматические события. Уже само начало года было плохим: После того как операция
под Сталинградом провалилась (при этом поражение можно объяснить в значительной
степени нерешительностью генерал фельдмаршала Паулюса), остатки 6. армии
капитулировали 3.2.1943. 90.000 человек попали в плен; 6.000 из них пережили войну и
только 1949 году смогли вернуться на родину. Генералу Манштайну только с большим
трудом удалось избежать развала фронта. – Одновременно с этим Роммель в Африке
тоже вынужден был отступать, так как из-за высадки американского десанта он был
взят в клещи с двух сторон. В мае последние части африканского корпуса
капитулировали в Тунисе (КапБоне). Сицилия была потеряна, а в Неттуно высадились
американцы с англичанами. В Монте Кассино были ожесточенные бои. В августе /
сентябре всегда ненадежные итальянцы поменяли фронты, Муссолини был захвачен в
плен, но затем на Гран Сассо, Скорцени освободил его из плена. Немецкое летнее
наступление на центральном участке восточного фронта (Курск) не привело к успеху, а
к концу 1943 года Германия на всех фронтах, в воздухе и на воде, перешла к обороне.
Превосходство в воздухе союзнических сил росло от месяца к месяцу, а гражданское
население было беззащитным перед воздушным террором. -- Для нас солдат, так нам
казалось, оставалась только последняя надежда, а именно успешная оборона против
ожидаемого нашествия союзников. Многие надеялись на объявленное немцами "Чудо-
оружие". – 23.6.1944 самолет генерала Дитла потерпел крушение (в Штайермарке).
Командование перешло к генералу Рендуличу. После Шёрнера пришел генерал Йодль,
командиром дивизии стал генерал Деген. ---

Но теперь снова вернемся к нашей роте: многое изменилось, и снова
были бои, но также были и спокойные дни.

Рано утром темной полярной ночью 17 января 1944 12 рота 136 полка покинула свой
опорный пункт "JAGDLAGER" в качестве лыжной роты охотников вместе с оленьим
подразделением. Задачей роты бала: разведка противника в районе ГРИХЕНЛАНД –
РЁМЕРБЕРГ вместе с разведывательной группой 6 горнострелковой дивизии, которая
тоже была откомандирована туда. --- Через несколько часов лыжного марша рота
заняла бивак, в то время как усиленный группой из 11 роты взвод лейтенанта Шваба,
выдвинулся в сторону находившейся неподалеку высоту ГРИХЕНЛАНД. Относительно
быстро взвод достиг середины высоту. Обзор оттуда во всех направлениях был очень
хороший, но у другой разведывательной группы 6 горнострелковой дивизии обзор был
не такой хороший. Неожиданно раздался крик: господин лейтенант они там внизу! И
действительно в долине можно было видеть группу лыжников в маскхалатах
численностью 20-25 человек, которые в быстром темпе удалялись в северном
направлении. Но нам было приказано установление связи, и так за ними! Но по-
видимому, они об этом ничего не хотели знать! Они оглядывались по сторонам, не
отвечали ни на знаки, ни на пароли и исчезли за плотным березовым кустарником,
который произрастал на возвышенности. Теперь лейтенант Шваб стал
подозрительным.: 3 и 4 группы на позиции, огневая поддержка для 1 и 2 группы, они
медленно идут дальше. А идти на лыжах по густому кустарнику не так просто. Они не
смогли далеко уйти, как им пришлось залечь, под сильным огневым налетом, и им
действительно пришлось очень тяжело, это можно обозначить следующим выражение:
голова идет кругом. Молниеносно все упали "ничком", но не смотря на это несколько
товарищей скрылось. Они все смогли добраться до возвышенности и спрятаться в
укрытии, кроме оберефрейтора Румпеля, который был ранен в живот, и остался лежать
на месте. Сначала подобраться к нему было не возможно. И только с наступлением
темноты санитар оберефрейтор Беройтер смог вытащить его. Но помочь ему было
практически невозможно, так как его ранение было очень серьезным. ---- Он умер.
Остается только, как можно быстрее идти с ранеными назад в роту.

…….. Там конечно слышали перестрелку и вероятнее всего видели нашу красную
сигнальную ракету. Рота пришла на помощь, раненые были погружены на сани. –
Больше соприкосновений с противником не было. Отступил ли противник или
замышляет что-либо не хорошее? Слишком скоро мы узнали это самым жестоким
образом! – Затем взвод лейтенанта Шваба запросил по рации об усилении и таким
образом "поставил на ноги" по меньшей мере, части русской оленьей бригады. Рота
находилась на марш - отходе к своему опорному пункту в три колонны. Олени с
повозками посередине. Казалось, что как будто это дело в этот раз для нас очень
легкое. Егери радовались горячему чаю и рому, который они надеялись получить по
прибытию, так день был долгим, и всех мучила жажда. Олени пересекли маленькое
озеро, как из зарослей березы – их можно назвать джунглями – на правом берегу
засверкал огонь из орудий и автоматов, и "Нитки жемчуга" световых, разрывных
зарядов, как дикие шершни засвистели по нашим рядам, что бы там найти своих
жертв. --- Да у нас были потери, и мы ничего не могли поделать. --- На войне для
подразделения и его командира ничего не может произойти более плохого, чем лежать
в полной темноте в окружении противника. Не многие из подразделений, с которыми
произошло то же самое, не были целиком или почти полностью уничтожены. ---
Нашему тогдашнему командиру роты, старшему лейтенанту Бреттауер удалось
предотвратить панику среди солдат, отвести роту от противника, и довести ее до
своего опорного пункта! --- Конечно, потери были существенные, но на основании той
ситуации можно сказать, что могло быть еще хуже. ---
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ: Оберефрейтор санитар Беройтер, попал тогда вместе с
некоторыми товарищами в плен, и больше никогда не вернулся на родину. Два или три
эльзасца, которые тоже попали в плен, ИВАН рассматривал как французов, то есть как
"союзников" и их на английских судах отправили в Англию, а оттуда во Францию. Им
поменяли униформу, и теперь они "могли" сражаться под "другим Номером полевой
почты"! --- У проводника оленей, оберефрейтора Хорвата на санях находился
оберефрейтор Ратц с ранением в легкое. Когда его олень подстреленный упал на
землю, он быстро отстегнул лыжи, отрезал веревку, для того, чтобы ее можно было
прикрепить к саням и таким образом тянуть их, и обмотал ее вокруг живота. Таким
образом, ползком он добрался до берега озера, который не был занят противником.
Там у него забрали сани с раненым, а сам он должен был забрать свои лыжи, но при
каждом шаге он по пояс проваливался в снег. Спустя некоторое время, полностью
измотанный, он понял, что таким образом он не доберется до опорного пункта. К нему
подошел товарищ, к которому он встал на лыжи, и таким образом, обняв своего
товарища, они добрались "до дома", то есть до лагеря JAGDLAGER. ---
Намного позже в роте рассказывали, что в более высоких инстанциях в дивизии или
корпусе 17.1.1944 перехватили радиограмму, в которой говорилось: Придите к нам на
помощь, мы окружены! Да, если бы лейтенант Шваб и его взвод знали бы об этом,
вероятнее вся операция протекала бы по-другому. --- Ранним летом 1944 года когда-то
и где-то русские разбросали листовки, в которых указывались фамилии наших
товарищей попавших в плен, и где рассказывалось как у них дела, и что при
следующей удобной ситуации мы должны были перебежать на сторону противника.
Тексты таких листовок звучали очень заманчиво. Например: Горные егеря! У многих из
вас уже в течение 2 лет или более длительного времени не было отпуска.
Заканчивайте сопротивление, убейте своих офицеров и переходите к нам, самые
прекрасные девушки из МУРМАНСКА ждут вас! После окончания войны вы вернетесь
домой. Сколько из наших солдат выдержали такое искушение, остается загадкой.
Многие точно не поддались. Картина того, что горные егеря будут мести улицы
МУРМАНСКА и работать дворниками, была шокирующей. "Дворники" -ну да, но за этим
скрывалось много более страшного. Мы знали об этом!

[sseregabat]

В дневнике Хайнца Прокопа так описаны январские и февральские дни 1944 года:

17 января: Грихенкогель. На маленьком озере мы попали под налет русских. 6 убитых
и4 пропавших без вести, среди них Беройтер, Румпель, Фрас, Шиндлеггер.
19 января: Повторная разведка на Грихенкогель; контакта с противником не было.
20 января: Разведывательная группа на Грихенкогель, Больценхое (?). Захоронение
убитых, некоторые полностью раздеты и изувечены русскими.
Примечание: Мы хотели надеяться, что эти товарищи был уже мертвы, перед тем, как
это случилось.


19 февраля: Тревога во время бани. Русские окружили полевой караул 24. Мы
выдвинулись к Цукерхютль, оттуда к полевому караулу 25.
20 февраля: Установление связи со старшим лейтенантом Дегенхартом. Бой перед
полевым караулом 24; Отход к полевому караулу 25 с тремя убитыми и 27
ранеными.
21 Февраля: 2 часа на полевом карауле 24, затем снова полевой караул к полевому
караулу 25. Русские ушли. Полевой караул 24 разрушен. Мы остаемся там на
несколько часов.
22 февраля: Разведывательная группа на НАИВАР (?). Полевой караул 24 занят
русскими. Огневой налет на наши позиции, мы отступили. После по рассказам
пленных мы узнали, что было убито 30 русских. У нас был ранен только 1 человек;
Кисснер (?). Смертельно уставшие, возвращаемся на Цукерхютль.
24 февраля: Остаемся на Цукерхютль, вместе с I./136.В бункере на 6 человек

Примечание: Почерк санитара, ефрейтора Прокопа, было в то время очень сложно
прочитать, как и позже почерк профессора университета доктора Хайнца Прокопа,
поэтому в вышеуказанном тексте иногда встречаются вопросительные знаки.



С момента боевых действий на ГРИХЕНКОГЕЛЬ прошло 3-4 недели, в течение этого
времени мы не только отъедались и отсыпались, чем егеря охотно занимались, но
также они постоянно ходили в разведку к ЧЕЛИВНО, НАДЕЛЬШПИТЦЕ, а также и к
другим носящим "прекрасные" названия горам в этой тундре. По возможности мы
стрались избегать неприятных неожиданностей. Кроме того, рота постоянно должна
была быть "в форме", поэтому крылатые слова: "Кто отдыхает, тот ржавеет", нашего
бывшего командира роты капитана Штампера, всегда оставались актуальными. Затем
мы снова продвинулись вперед! ТРЕВОГА! Это слово, очень быстро, громко и не
очень, доносилось до всех мест расквартирования солдат и всегда действовало как
укус осы и вызванное "Эхо" было чем угодно, но только не ласкательным словом. Что
случилось? Но всегда это означало то же самое, речь шла о боевых действиях, что
случалось, конкретно не знал никто. Для морали подразделения было лучше, чтобы
никто ничего не знал, так как в противном случае солдаты бы знали заранее, что
произойдет! – Русские напали на 24 полевой караул и гарнизон этого караула –
солдаты взвода самокатчиков – были уничтожены. Как поздно об этом узнали, и лишь
не многим удалось спастись. Все имевшиеся в распоряжении подразделения
лыжников, быстро, насколько это было возможным, бросились преследовать
противника. Нужно было отрезать пути к отступлению, затем окружить и уничтожить
противника. На картах "штаба" все было достаточно просто, но в холодной и морозной
действительности все выглядело абсолютно по другому. План провалился. Одна из
атак на высоту, которую предприняла 12 рота, была сорвана массивным
оборонительным огнем. Были убитые и раненые. – Одним их них был оберефрейтор
Тони Зибер из Брегенца, пулеметчик группы ЛЕКСЕР, он был смертельно ранен. ---
Это было последнее использование 12 роты в качестве лыжной команды охотников.
Затем в апреле мы были переброшены в ЭЛЬВЕНЕС, и могли там радоваться
"мирному" лету. И хотя мы ежедневно несли боевую службу по охране территории,
охраняли мосты или несли трудовую повинность (в продовольственном лагере, мы
должны были увеличить расстояние между бараками, на случай, если после атаки с
воздуха начнется пожар), это нельзя было назвать большой нагрузкой. В прочем
трудовая повинность в или вокруг продовольственного лагеря была очень приятной, и
солдаты больше всего росились именно на эти работы. Там были такие "специалисты",
которым удавалось проникнуть "внутрь" и поживиться на складе самыми лучшими
деликатесами! --- После перевода в ЛУОСТАРИ в сентябре эти прекрасные времена
закончились, а 7 октября 1944 года началось с ожесточенной битвы "Паукельшлаг" и
отступления, во время которого мы понесли тяжелейшие потери. ----


6 июня 1944 года началось вторжение в Нормандию. Превосходство западных держав
было просто огромным. Люфтваффе и Кригсмарине безнадежно
проигрывали западным державам, при этом храбрость и боевой дух также были на
исходе, а также и армия была уже не в состоянии отражать атаки противника. Потери
были большими, и началось отступление из Франции. Одним из последствий было то,
что ответственные люди вокруг Маннергейма решили, отказаться от борьбы против
России, чтобы спасти Финляндию. Они обязались, передать 10% территории страны
Советскому Союзу, а находившихся там людей переселить, и до 14.9 изгнать немецкие
войска из Финляндии.
Таким образом, наши храбрые "Братья по оружию" – Финляндия, превратились за одну
ночь в наших врагов. К сожалению, части финской армии (генерал Сииласвуо)
действительно воевали против нас. Финны, до нашего выхода из страны имели
убитыми 1000 человек (этих потерь можно было избежать).
Наше руководство стало перед неразрешимой задачей, отвести с фронта 200.000
человек и затем по одной единственной дороге через Норвегию вывести их и все это в
условиях начинавшейся полярной, арктической зимы. Красная Армия также жаждала
победы на севере и делала все возможное, чтобы подготовить для горной армии
"Лапландия" второй Сталинград.
То, что отход удался, это полностью заслуга генерала полковника Рендулича. И этот
организованный отход изучают в военных академиях во всем мире, как пример, отхода.

Что это означало для 12 роты 136 полка, показывают следующие
сообщения:

АЙСМЕЕРФРОНТ осенью 1944 год: Крупное наступление русских и наш отход. ---
Гарнизон опорного пункта "ОРТЛЕР"
пробивается
сквозь окружение. Доклад Тони Хаага, VS-директор, Ваттенберг/Тироль. Во время
войны оберегерь и командир отделения во взводе оберфельдфебеля ЗОМА на
"ОРТЛЕРЕ".

Спустя 41 год после бурной осени 1944 года. Картины войны, которые врезались в
наши души, они не забываемы, также как и события тех дней. --- Когда мы говорим о
лагере JAGDLAGER – зима 1943/1944, то мы вспоминаем о разведывательной
операции к опорному пункту ГРИХЕНКОГЕЛЬ, как мы в течение 36 часов совершали
лыжный марш в условиях полярной ночи и не прекращающегося урагана, чтобы
застать врасплох и остановить оленью бригаду русских, а также, о том, как мы дали
достойный отпор на 24 полевом карауле, о разведывательном рейде к
НАДЕЛЬШПИТЦЕ и ночевке на этой высоте (29.-31.12.43), и в конце концов о смене в
апреле. --- ЕЛЬВЕНЕС --- И сегодня приезжая на север мы можем только вспоминать о
том времени, которые мы пережили вблизи одного фьорда, живя от полярного сияния
до полярного сияния, и в особенности мы вспоминаем северное солнце, которое не
уходило за горизонт целыми сутками, и это продолжалось в течение нескольких
месяцев. --- В сентябре мы снова находились неподалеку от аэродрома ЛУОСТАРИ. Из
–за надвигавшейся непогоды, мы снова продвинулись ближе к опорным пунктам, чтобы
укрепить этот участок фронта. --- Еще в конце месяца 1 взвод под командованием
оберфельдфебеля Мартина ЗОМА выдвинулся на "ОРТЛЕР"; взвод должен был
оказать поддержку, тогдашнему основному гарнизону опорного пункта – частично
подразделениям Люфтваффе.

[sseregabat]

Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 5.


Автор этих строк пишет далее о событиях и переживаниях 3 группы, которые произошли в первой декаде октября, так как он из-за ранения был списан из действующих частей, ведущих боевые действия. И так мы прибыли на ОРТЛЕР (ORTLER) и сразу же на своей шкуре почувствовали угрожающее приближение русских: «ИВАН» вел спокойный огонь из всех орудий своих батарей, которые в основной массе были расположены позади позиций ЧЕЛИВНО (TSCHELIVNO) и ГЛАСБЕРГ (GLASBERG), по нашим опорным пунктам: КАЧБЕРГ (KATSCBERG), ВЕНЕДИГЕР (VENEDIGER), ОРТЛЕР (ORTLER) И ЦУКЕРХЮТЛЬ (ZUKERHUTL). У нас были плохие предчувствия! Как на центральном и южном участках фронтов, так и на Крайнем Севере должно было что-то произойти. Финляндия после заключения перемирия с Россией в сентябре 1944 повернула направление стрельбы! – С удивлением мы обнаружили, что в течение лета ОРТЛЕР (ORTLER) был оборудован как крепость, со стрелковыми окопами, траншеями и ходами сообщения полного профиля. Целыми днями, сменяя друг друга, мы лежали у подножья ОРТЛЕРА (ORTLER) в качестве «постоянно действующего разведывательного дозора» и у нас была только одна задача: при приближении противника, обороняясь, мы должны были отойти на опорный пункт. Ничего не происходило, стояла полная тишина, «затишье перед бурей»! При помощи стереотрубы, вдали, можно было увидеть огневые позиции артиллерии, которые были вытянуты вдоль ТИТОВКА (TITOWA). Ближе к началу штурма произошло сосредоточение сил, было собрано несколько тысяч русских, и один офицер с дикими жестами, направленными на запад, произнес предположительно зажигательную речь. Но, по меньшей мере, искры от его речи не долетели до нашей артиллерии. Эта речь имела огромное влияние, и сосредоточение сил русских, в самом прямом смысле слова, было буквально «взорвано». И так все началось. ----

Утром 7 октября – было еще совершенно темно – на нас обрушился небывалый по силе удар. Град минометных снарядов был настолько сильным, что его невозможно было даже вообразить себе. Ни один военный корреспондент не уловил тот миг, когда наши опорные пункты оказались под шквальным огнем сталинских орд. В адском огне, которым жутко озарялось серое утро и ужасном грохоте не доставало только одного, чтобы разорвать себя в клочья! --- ЦУКЕРХЮТЛЬ (ZUKERHUTL) и ВЕНЕДИГЕР (VENEDIGER) варились в кипящих котлах ведьм! ---

Между тем наступил день, и все стало подходить к концу, а также и все запасы мин русских войск были, в конце концов, полностью расстреляны.

Когда пороховой дым от ураганного огня рассеялся, то в низине между ОРТЛЕРОМ (ORTLER) и ЦУКЕРХЮТЛЬ (ZUKERHUTL) мы увидели, как русские бесконечными рядами шли на запад! --- Они не обращали на нас никакого внимания, так как думали, что на опорных пунктах, с обеих сторон по пути их следования, не осталось в живых ни одной души! --- Но в действительности было совсем не так, благодаря подземному устройству групповых бункеров. Мы разубедили русских в их уверенности, и начали вести огонь из всех стволов по не защищенным (не прикрытым) войскам противника, мы не хотели оставаться безучастными. Но, тем не менее, на ВЕНЕДИГЕР пришли «посетители», опорный пункт должен был быть раздавлен русским танком. Но из этого ничего не получилось, так как наша артиллерия подбила его еще тогда, когда он был только посередине горы! --- К сожалению, наши орудия почти сразу попали в руки противника, их необходимо было, во что бы то ни стало оставить за рекой ТИТОВКА! --- Но также и наш опорный пункт ОРТЛЕР (ОRTLER) был проверен на прочность. Сначала по нашим позициям бил пулеметный огонь, и как сразу же выяснилось, это была огневая поддержка атакующего взвода русских. Наш взвод занял позицию в правом углу, таким образом, взвод мог сразу же атаковать русских, как только они с криками «Урррра» окажутся над командным бункером! --- 3 группа сразу же перешла в атаку и с криками «Hurrrah» и при помощи флангового пулеметного огня смело атакующий противник был отброшен за проволочное заграждение. Для нас наступила передышка. Русские должны были подумать, как они могут решить проблему опорных пунктов, лежащих как отдельные островки. Нам Интермеццо с русской разведывательной группой стоило одной человеческой жизни, был убит командир опорного пункта – капитан Биндер (Binder). Теперь главным (авторитетным) лицом на опорном пункте стал оберфельдфебель Мартин ЗОМ (Martin SOHM).
Вечером 7 октября до нас долетел шум боя, который разразился вокруг ИЗАРЛАГЕРЯ (ISARLAGER). Четырехствольное зенитное орудие на мосту через Титовку обстреливало по круг территорию, и таким образом это позволило атакующим сделать решающую остановку, и с другой стороны позволило совершить организованную высадку за рекой. Больше мы ничего не знали, так как радиосвязь с вышестоящим командным пунктом была прервана, и не было возможности снова установить ее. Опорные пункты стали островками в огромном потоке русских, дневной марш позади собственной боевой зоны. А противник знал, почему он не уделял особого внимания бастионам, расположенным на скалах. Эта проблема была решена сама собой.---

Уже вечером 8 октября все было позади. За неимением, каких либо приказаний или задач мы отошли, марш в темную ночь и в начало мрачной неизвестности. --- В качестве ориентировки нам в первую очередь служили рокот канонад и шум боя на мосту через Титовку. Мы держались южнее этих ориентиров, так как кто в этом месте, да к тому же еще и ночью мог четко различить, где находятся друзья, а где враги? Мы незаметно пересекли дорогу, по которой подвозилось снабжение русским, и пошли вдоль ТИТОВКИ (TITOWA) вверх по реке и вышли точно к тому месту, где как засек раннее оберфельдфебель ЗОМ (SOHM), находились широкие, мелководные места, которые мы использовали в качестве брода. И в этом месте, по пояс в воде, держа оружие над головой, мы перешли реку. Вьючные животные сами послушно шли за своими проводниками; через некоторое время их шерсть снова высохла, в то время как мы еще очень долгое время шли, тяжело ступая, по тундре в сырой, булькающей от воды обуви. ---
В предрассветных сумерках 9 октября у нас был не большой привал, перед тем как мы должны были двинуться маршем далее в направлении дороги ЛАНВЕГ (LANWEG) и ЛУОСТАРИ (LUOSTARI). 1-я и 2-я группы шли в авангарде вместе с ЗОМОМ (SOHM), который выступал в качестве следопыта. У 3-ей группы было не менее тяжелое задание, она шла в арьергарде. Бойцы с ОРТЛЕРА (ORTLER) были собраны в взвод, который растянулся на 500 метров, они шли слева впереди нашей первой группы. Вдруг, словно из под земли, перед Хаберзаком (Habersack), Айхельбергером (Eichelberger) и их товарищами, появилось большое количество русских, и они заставили наших ошарашенных бойцов поднять руки вверх – и прямо на наших глазах все они были взяты в плен.

Их нельзя было больше спасти? Но произошло следующее, наш снайпер ГЕРОЛЬД (GEROLD) из арьергарда вынудил русских отойти на позиции в укрытие, точнее сказать, он прямым попаданием в голову вывел из боя одного русского в звании ХХХХХ и одного пулеметчика, а наши товарищи использовали эту ситуацию, чтобы как можно быстрее вернуться в подразделение. В это время я потерял часы, чтоб было конечно очень обидным, но в то время в тундре можно было потерять больше чем такой ценный предмет.
Далее автор этих строк в качестве командира арьергарда продвигался с другими товарищами до края широкой впадины, через которую проходил наш путь, и я не мог поверить своим глазам, какой вид открывала эта похожая на долину впадина. Параллельно с нами в западном направлении двигались сотни русских, это был дурной знак,поражало количество широкоскулых низкорослых азиатов.К тому времени все мы уяснили себе,что «РУССКИЙ» выглядит не так.В массе пленных они выделялись светлыми волосами и голубыми глазами,хотя уровень интеллекта оставлял желать лучшего.Не ошиблись ли нацистские теоретики ??? это-лирическое отступление. Но удивление врага было неподдельным, когда он увидел, что с флага его внезапно атаковало «мини подразделение». Как в 4 Евангелие процессия упала на колени. «Правый фронт» так это называлось для русских, и уже началась перестрелка, при этом арьергард и я – как капитан, который, как известно, покидает судно последним – потерял связь со своими. Их крик Hurrrah (УРА), далеко впереди меня означал прорыв наших через русский фронт. Прорыв, - который позднее, я должен был совершить в сумерках в одиночку, и который мне в конце концов удался, несмотря на то, что мой череп раскалывался – так как мой стальной шлем был поврежден, на нем была 2-см вмятина, - и несмотря на сквозное ранение бедра, а также пулю, застрявшую в ягодице, которую я получил во время перестрелки с русским из пистолета, так как мой автомат был полностью пуст. --- Если рассказывать обо всем подробно, то это составит несколько страниц! --- Теперь только не ослабеть из-за боли и потери крови. Вперед, вперед! --- Там, с левой стороны горка. Приблизительно дюжина жестикулирующих русских – офицеры – на вершине горки, расстояние между нами не превышает 20 метров. Их силуэты выделялись на фоне ночного неба. Я ушел дальше вглубь. Но вдруг передо мной возникла фигура. У меня больше ничего не было, чем бы я мог обороняться. Но «Русский» вдруг заговорил со мной на альпийском наречии - таким образом, я добрался до «нашей линии», и был спасен. Я снял мокрую обувь и лег на березовый хворост в воронку, чтобы поспать. Кровь больше не приливала к моим ногам. --- В утренних сумерках раздались выстрелы. Санитар крикнул в палатку: «Спасайся, кто может!». Я слегка приподнялся, но у меня закружилась голова, и я снова упал. Новая попытка, ноги держали меня и понесли. Снаружи было снега по щиколотку! ---
10 октября. --- Санитар обмотал мои ноги бинтами (полосками) сделанными из рубашки, раненый, который мог ходить, поддержал меня и таким образом я, 2 – 3 километра, шел бесчувственными ногами по снегу и ледяной воде болот, и мы достигли ЛАНГВЕГА (LANWEG)! Хауптфельдфебель Вилле (Wille) принял меня по «отечески» и спешно отправил меня дальше. Санитарная машина доставила меня в лазарет, и все были сильно удивлены, потому что как оказалось, пуля, которую молодой врач своим пинцетом достал из моего «сидячего места», была пулей от пулемета MG34! --- Но в эти сумеречные часы солдаты не придали этому особого значения.


И так мы покинули расположение своей роты. Повествует Ханс Пенц (Hans Penz) HS –директор школы в Лоосдорфе (Loosdorf), который во время войны был посыльным в группе управления роты и который благодарно предоставил в распоряжение свой дневник с записями, за что мы его благодарим от всего сердца! --- К сожалению, мы должны немного сократить его воспоминания охватывающие период с 3 сентября по 6 октября 1944 года, чтобы уложиться в сообщение, объемом 4 страницы. Но самое существенное мы все же получили.
3 по 7 сентября

С весны мы находимся на Ельвенесе (Elvenes). 3 сентября, как гром среди ясного неба приходит сообщение о капитуляции Финляндии. Как теперь будет и что теперь будет? Этот вопрос волнует нас всех. Братья по оружию стали смертельными врагами,

8 по 12 сентября

Наступила первая ожидаемая передышка. Но по баракам проносится сигнал тревоги и рота на ногах! Вещи упакованы, мы больше сюда не вернемся. В туманную и дождливую погоду мы едем на грузовиках в Луостари. Промокшие до нитки мы прибываем туда. От туда мы должны двигаться дальше, но, к сожалению пешком. Цель: ИЗАРЛАГЕРЬ (ISARLAGER). Мы знаем! Задача: Резерв прикрытия, в то время как 137-й должен атаковать сосредоточение противника перед опорными пунктами и разбить его. ---

Однако, начало атаки 137 горнострелкового полка стало одновременно и ее концом. Противник слишком силен. Теперь хочется только обороняться. Наша задача выполнена, и мы маршем возвращаемся обратно. Но возвращаемся не на Ельвенес (Elvenes), а в Лурстари (Luostari)! ----

[sseregabat]

13 сентября по 6 октября


В Луостари (Luostari) мы день за днем с усердием занимаемся строительством бараков. Сильные налеты авиации противника. Непрерывные, воздушные тревоги! --- В конце сентября 1 взвод под управлением оберфельдфебеля ЗОМА (SOHM) в качестве усиления переводят на опорный пункт ОРТЛЕР (ORTLER)! --- Ожидались ошеломляющие события.

7 октября 1944

Это был день, который начался для нас не совсем обычным для нас образом. И о нем не стоило бы упоминать, если бы для нас солдат, воевавших на Айсмеерфронте, он начинался бы в какое-либо другое время! --- На входе в наш барак неожиданно возник взволнованный гул голосов. Дверь барака распахнулась.
«Тревога! Немедленно готовиться к выступлению!» раздался горячий голос UvD. Казалось, в небе сверкнула молния. И так, сейчас это было свинством! Это была реакция людей, часть из которых думала о чем-то своем, другая часть попросту болтала. Наши рюкзаки уже были собранны и стояли на плацу в три ряда. Мы только ждали приказа о выступлении маршем. Издалека на востоке до нас донесся глухой, непрерываемый раскат грома. И так стало ясно «где была зарыта собака!». Пришел приказ на выступление. Рюкзаки были за спиной, оружие на плече, и мы выступили. На дороге нас уже поджидали подготовленные грузовики и наш новый шеф (Старший лейтенант Лоренц (Lorenz)).В нескольких словах он обрисовал ситуацию: «Противник прорвался в ИЗАРЛАГЕРЬ (ISARLAGER), связь с опорными пунктами прервана!» --- Мы знали, о чем идет речь. Машины, загрохотав, поехали к месту назначения. Растянувшая колонна из автомобилей и лошадей казалась бесконечной. «Санитарные грузовики» были переполнены. Легкораненые прибывали на вьючных животных. По местности бегали затравленные, робкие лошади. Тундра казалась пробудившейся ото сна. Взрывы артиллерийских снарядов становились все ближе. «Надеть каски!» - поступил приказ. Наземный взрыв прогремел в непосредственной близости. Затее еще один. Машины остановились, и мы расчистили дорогу. Ветер носил по небу темные клубы дыма. «Русские уже в ИЗАРЛАГЕРЕ (ISARLAGER), лагерь горит!» донеслось до наших ушей. Дальнейший марш вынужденно был продолжен по пересеченной местности. Тут и там взрывалась земля. Повсюду шныряли русские штурмовики, и они спускались очень низко. Их крылья поблескивали, и раз за разом они сбрасывали бомбы. Шум и гвалт были повсюду, мы совершали дальнейший марш на большом расстоянии друг от друга. Вновь и вновь мы вынуждены были прятаться в укрытии. Но, тем не менее, воздействие авиации было не столь значительным, она больше лаяла, чем кусалась. С противоположного направления послышался глухой звук моторов, это были наши, внушающие страх, самолеты ШТУКА Ю – 87 (STUKAS JU 87). Они продвигались вперед тихо и величественно. Вдруг один из самолетов отделился от соединении и обрушился на свою цель, как ястреб на свою добычу. Другие последовали за ним. Вверх взмыли высокие земляные фонтаны. Наши радостные крики были очень громкими. Медленно опустилась темнота. Вокруг стало тихо. Чтобы избежать ненужного шума, приказы передавались только приглушенными голосами. --- Мы достигли Титовки. Перед нами был еще не поврежденный мост. Над головами просвистывали одиночные выстрелы и отдельные пулеметные очереди. Русские хотели запереть нас своим огнем. Но под покровом темноты мы совершили бросок, и нам удалось перебраться на другой берег. Мы были в ИЗАРЛАГЕРЕ (ISARLAGER)! Небольшой кусочек земли, на тесном плацдарме, для обороны которого мы и прибыли. Рота обосновалась в указанном районе. Один взвод остался в качестве резерва. Я сам, в качестве связного, был придан командиру батальона. Обоюдосторонняя боевая активность все больше и больше ослабевала, поэтому мы больше работали лопатами. Повсюду рылись окопы и сплошные траншеи.

АЙСМЕЕРФРОНТ в ОКТЯБРЕ 1944; Большое наступление русских и наш отход
Написана по заметкам из дневника ПЕНЦА Ганса (PENZ Hans), Лоосдорф (часть 2)

11 Октября 1944

И снова мы копали окопы и траншеи, в промежутках между рытьем окопов у нас был небольшой отдых. Как у связного у меня было мало свободного времени, так как у меня было много заданий и поручений, выполнение которых требовало времени. И тут мы должны были идти к генералу Дегену (Degen), два солдата и лейтенант. Мы пошли к дороге напрямик, по полю, и всю дорогу нас сопровождали разрывы русских мин и снарядов. Мы остановили первую попавшуюся машину и сели в нее. Рывок, и колымага с треском двинулась дальше, я не мог понять ,как вообще двигается это ржавое камуфлированное ведро с болтами и гайками. Вдоль дороги тянулись солдаты-ополченцы, грязные и на их лицах все еще были видны следы боев. Части обоза располагались беспорядочно, была полная неразбериха. Артиллерия вела огонь со своих позиций поблизости от дороги. Повсюду что-то горело и взрывалось – это была работа штурмовика. Наш лейтенант встал на машине в полный рост и громко спрашивал у каждого, кто проходил мимо, знает ли он,где находится генерал. Но он так и не получил положительного ответа. И так мы прибыли на командный пункт дивизии, который располагался в деревянном бараке. Активные, торопливые и нервные действия, все это указывало на то, что это был главный командный пункт. Нам повезло, генерал был на месте. После долгого ожидания, генерал передал нам письменный приказ для нашего батальона и в заключение пожал нам руки и дал сигарет. После этого мы были свободны. Постепенно стало темно. Время не терпело, и мы отправились в обратный путь, правда, теперь без лейтенанта. Осознавая всю важность нашего задания, мы ускорили свой ход и быстро пошли через тундру, петляя вверх и вниз по долине. По дороге нам встречались легкораненые. Они шли назад. Минометный огонь русских заметно приблизился к нам, снаряды сталинского органа разрывались в непосредственной близости от нас,мерзко тянуло едким фосфором. Наш марш превратился в быструю охоту. Наконец-то мы были там, куда мы шли. Наконец-то мы были там, куда мы шли. Наш командир встретил нас с вздохом облегчения. Тишина, которая здесь царила, была очень приятной. Но, тем не менее, в послеобеденное время у нас было ранено несколько человек, и среди них снова один из моих товарищей по учебе, а в остальном не было ничего особенного, чтобы заслуживало внимания. Наши взоры были обращены к Луостари. Нам представилась жуткая картина. Бесчисленное количество огоньков, огней и пожаров мерцало в ночном небе. То, что было создано немецким трудолюбием, все это подлежало уничтожению, чтобы ничего не досталось противнику, что могло ему еще послужить. После некоторого размышления снова шла подготовка, сборы, и, в конце концов, мы пошлина прорыв,я мысленно обращался к Богу.

12 октября 1944

По дороге, однотонно громыхали шаги марширующих, а в остальном царило спокойствие и тишина была напряженной. Вытянувшимися рядами мы перешли по мосту через Петсамойоки (Petsamojoki). Наша задача, прикрытие частей дивизии во время перехода, была выполнена. Пожары на аэродроме и вокруг него таинственно озаряли горизонт, который выделялся красными языками пламени на черном фоне неба. Достигли дороги Айсмеерштрассе. Мы прошли несколько сотен метров в южном направлении и затем остановились. Русские еще раз снова провели обход и удерживали дороги заблокированной. Мы разделились, установили палатки и провели остатки ночи в биваке. Утром началась работа. --- Батальон растянулся в два больших полукруга, вокруг позиций на дороге. Лопаты, такой незначительный, но незаменимый инструмент, углублялись все глубже и глубже в землю, которая – благодаря господу и погоде – была не совсем промерзшей. День подходил к концу, без каких-либо необычных событий, за исключением работы артиллерии с обеих сторон. ---

13 октября 1944

Этот день должен был стать вехой, и этот день ставил перед нами много тяжелых испытаний.

Начало положило тяжелое вооружение. Русские устроили нам адский химический пожар, вокруг все ревело, трещало и грохотало. Наши «гранаты и крупнокалиберные снаряды» не остались в долгу. Обстрел следовал за обстрелом. Через нерегулярные, но короткие интервалы времени взвывали с дьявольским ревом наши многоствольные реактивные минометы,которые егеря называли ласково Ванюша(WANYUSHA) и передавали, в качестве заключительного аккорда, свои «железные» приветы. Ситуация достигла своего апогея, русские начали сконцентрированное наступление. С пронзительными криками «Уррра» они приблизились к нашим позициям. Гвалт по обеим сторонам дороги перерос в многослойный рев. Положение нельзя было удержать. Люди стали отступать назад к нашей стороне. Многие, к сожалению больше не вернулись……
Следующими на очереди были мы. Русские подходили все ближе. Но в критический момент, без какого-либо приказа, мы выпрыгнули из наших окопов, и пошли в контратаку. Сам командир батальона ФЁРШЛЬ (FORSCHL) был в наших рядах. Раздались громоподобные крики «Хурра», и мы все послали к черту, и не только русских. Притаившись, с нетерпением мы ожидали темноты, которая дала бы нам возможность найти путь к свободе. Быстро и безмолвно мы собирали валявшееся вокруг оружие и амуницию. И так началось. Тихо как мыши, спина в спину, тяжело ступая, мы вышли в наступившую ночь. Была жуткая тишина, казалось, что вокруг бродят призраки. Тихо потрескивали ветки карликовых березок. Спереди тут и там можно было слышать выстрелы. В непосредственной близости до нас донеслись голос из громкоговорителя противника, который предположительно призывал нас переходить на его сторону,заиграла ,любимая всеми «Лили Марлен». Вдали глухо ревели моторы. Так мы ползли через русские сторожевые посты. Перешли небольшой ручей. Маленький и невзрачный, он стал судьбой более чем для дюжины солдат… один, наклонился, хотел попить воды, разорвал ряды, и потерял связь с впереди идущими, а вместе с ним потеряли эту связь и идущие за ним люди. Больше мы их никогда не видели. --- В любом случае этот тихий прорыв удался, а вместе с этим нам удалось сорвать замысел противника, а именно уничтожить нас малой кровью, и обмануть его. Со вздохом облегчения мы вышли на дорогу Айсмеерштрассе - должно быть уже была полночь. ---

14 октября 1944

И так мы двигались дальше. Спокойствие сменилось оживлением. Пестрые, черно-белые толпы шли вдоль проезжей части дороги рассредоточенным и неравномерным потоком, с типичными признаками отступления. Многие избавились от большей части груза. Рюкзаки были редкостью. У одного солдата-ополченца даже не было оружия,с гордостью мы замечали,что он-пехотинец, у другого же наоборот- насобирал оружия и два или три автомата висело у него на шее. Вокруг нас был настоящий безумный фейерверк. Я думал, что мы идем по огненному морю. По обеим сторонам дороги было бесчисленное множество больших стогов с соломой, которые не хотели загораться. Поэтому мы обливали их бензином и поджигали. Огонь сопровождали сильные взрывы и большие столбы огня. Взрывались бочка за бочкой. ---- Это была трагедия Петсамо! --- На протяжении многих километров мы двигались в черном как смоль дыму. При этом у меня было ужасное настроение. Это было лицо войны, враждебное самой жизни, разрушающее и сметающее все с лица земли. Такие мысли сопровождали меня всю дорогу, а также меня мучил вопрос «Почему?». ---
Наступила темнота, но суматохи не было. --- Дорога Тарнетштрассе – так как Айсмеерштрассе (Tarnetstrasse - Eismeerstrasse) была заблокирована русскими – стала главным местом действия. Всё торопилось, но, тем не менее, не двигалось с места. Повозка за повозкой, машина за машиной, между ними орудия с тяжелыми тягачами, так выглядела эта бесконечная «очередь», которая растянулась на огромное расстояние. Движение вперед можно было осуществлять только медленно, метр за метром, да и то в режиме постоянных остановок. Мы двигались по краю дороги, автомобили были переполнены и мало годились для продвижения вперед. Хотя проезжая часть в некоторых местах была повреждена взрывами мин и снарядов, но это не это не было не преодолимым препятствием. В воронках на дороге лежали солдаты, убитые лошади и опрокинутые повозки. Повсюду валялись вещи любого рода, прежде всего, было скопление

Они стали бесполезными и ждали уничтожения – или они достанутся русским.По замыслу командования в Лиинахамари было оставлено свыше 120000 бутылок спиртного,припасённого к Рождеству,продовольствие же было уничтожено.Тем самым,наступление Красной Армии «ненадолго» задержалось-этот момент преподаётся во многих военных академиях мира.Не знаю,вот,может и в русских? Итак ,у нас самих было не слишком много желания, нагружать наши и без того тяжелые рюкзаки этими вещами. На большом удалении ситуация изменились и воздействие противника ослабело. В конце концов, я залез на ствол орудия и поехал к нашей цели – сборному пункту дивизии.

15 – 16 октября 1944
После нескольких проведенных в тишине ночей, после того как собрались все отставшие солдаты и после нового распределения мы двинулись дальше. Почти беспрепятственно мы шли дальше и к ночи добрались до финско-норвежской границы. Уставшие мы тащились вперед, но неожиданно навстречу нам попалась колонна грузовиков и отвезла нас в Санднес (Sandnes). Марш был продолжен и мы «приземлились» в одном лагере невдалеке от богом забытого норвежского поселения.

17 – 19 октября 1944

Остановка была короткой: один день и две ночи! Мы знали, что снова была поставлена боевая задача, когда мы грузились на грузовики, чтобы отправиться в «ВАЛЬДЛАГЕР» (WALDLAGER). Это лагерь находился в 50-ти километрах южнее Петсамо на дороге Айсмеерштрассе. И так в Финляндию. Здесь мы позволили себе небольшой отдых. Мы ели, спали и снова если. Изобилие продовольствия не истощалось. К сожалению для нашего скромного обоза не представлялось возможным взять с собой большой запас продовольствия. Солдат также не мог взять лишнее, так как он чувствует каждые лишние 10 граммов в своем рюкзаке. Жизнь в изобилии коротка, а нам многого и не требовалось для того, чтобы жить. ---

20 – 21 октября 1944

После того как все, люди и оружие, было в полном порядке, мы заблаговременно прибыли на место, чтобы занять позицию не вдалеке от лагеря. Найденный инструмент использовался для оборудования позиции, которое до некоторой степени могло проходить «мирно». Несколько часами позже обустройство позиции в прежней «мирной» форме стало не возможно, так как русские тем временем начали давить на нас. Ночь прошла оживленно. Противник продвигался ощупью, мы зондировали местность. Уже на следующий день, изначально поставленная задача, продержаться несколько дней, оказалась не выполнимой. Танки противника и самолеты – штурмовики плотно атаковали нас. Под вечер наши фланги были прорваны, и над нами нависла угроза окружения. Русские продолжали проводить попытки обходов во фланг с целью окружения. Опасность была намного больше, чем мы могли себе представить. А как могло еще быть, если у руководства не было никакого представления о нашем положении! --- Мы оставили позиции, и отошли от противника. Дорога была нашпигована авиабомбами из запасов Луостари и противотанковыми минами, которые были взорваны саперами после ухода последнего солдата. Это было сделано для того, чтобы противник не мог использовать дорогу для быстрого преследования отходивших войск. Артиллерия противника буквально засыпала снарядами местность в нашем тылу. Удары артиллерии преследовали нас, к счастью в своей массе они не нанесли нам особого ущерба. Тем не менее, каждый из нас чувствовал своим нутром: Прочь отсюда! Ощущение сравнимо со сном, в котором тебя преследуют, но ты не можешь сдвинуться с места.
Повсюду путь нам освещали многочисленные пожары. ---
Еще ночью мы переправились по большому мосту через Сальмиярви (Salmijarvi). Этот мост также уже был подготовлен к взрыву. Только теперь мы осознали, в какой большой опасности мы находились. Так как за день до этого он был уже в руках противника. Это означало, что мы были уже окружены. Вероятно, наша судьба была предрешена, подразделения СС не собирались пробиваться к нам- у нас были личные счёты с СС. Пропагандистские фразы, которые были написаны в листовках и доносились до нас из громкоговорителей, а именно о том, что нашей армии устроят второй Сталинград, ни к коем случае не были пустыми словами, а отражали реальное положение. ---

Массированными атаками и коварным арктическим ветром подкрадывался наш конец. Смертельный исход «ЛАПЛАНДИИ» для немцев был неприемлемым, так думали русские – и не только русские ….

23. – 31. октября 1944

Мы окончательно вырвались из лап сталинской «челяди». Преследование, предпринятое противником, постепенно сошло на убыль. Разрушение мостов и дорог, которые в этом бездорожье представляли единственную возможность для выживания, взрывы плотин, которые привели к паводку, а также преграды, созданные погодой, все это внесло свой вклад в наше спасение. ---
Что нас ожидало – так это спокойное, но не очень приятное отступление, и тот путь казался нам астрономически долгим и длинным. Первая часть пути проходила по Лапландии. Ночь за ночью тащились мы по дорогам, за переход мы преодолевали в среднем по 40 километров. Нас окружал густой лес. И куда бы мы ни шли, в гору или под гору, везде было одно и тоже. И только на обочине дороги менялись километровые столбы, нет, не по своей форме, а менялись написанные на них трехзначные цифры. Они говорили нам, что у одиночества есть где-то начало, но также есть и конец. --- В Ивало мы покинули Айсмеерштрассе и таким образом свернули с южного направления. Новый курс северо-запад. В этой необходимой смене курса был свой смысл, так как мы шли вразрез русским, которые в союзе финскими частями на Айсмеерштрассе наступали с севера. --- Местность закрытая и в стороне от большой дороги. Наш путь проходил через поселок лаппов ИНАРИ, по южному краю одноименного озера, и далее к финско-норвежской границе.

[sseregabat]

1. – 12. ноября 1944

Река Танайоки (Tanajoki) по границе двух стран и разделяла их, и перейдя по большому подвесному мосту, мы пришли в Норвегии. «ФИННМАРК» так называется самая северная часть этого государства. --- Мы остановились в Карасйоки (Karasjok), «Столица лаппов» в Финмарке. Маленькая деревушка состояла преимущественно из деревянных домов в прочем, как и все здесь. --- Но наш марш не был прерван здесь, просто нам был предписан отдых, а также здесь нам поставили новую задачу. Полк должен был оставаться здесь и ждать так долго, пока сюда не подтянутся все отступающие части и подразделения, чтобы затем отходить, надежно прикрывая тылы. Для нас это было верным решением. Так как мы сами должны были побеспокоится о своей безопасности. Наконец-то снова нормальное место для расквартирования – барак, в котором ранее находился лазарет, наконец-то снова покой и порядок. После прошедших недель все это действовало как бальзам. ----
ЦЕЛЬ, которую ставила перед собой Красная Армия, а именно устроить второй «Сталинград» немецкой «Lapplandarmee», была сорвана. Это стало возможным благодаря уверенному руководству, а также благодаря боевому духу и самопожертвованию солдат. Руководить войсками всегда можно благоразумно, если в них железная дисциплина. Потери с обеих сторон были очень большими.

Потери немецкой стороны (достаточно надежные данные) Состояние на 1.10.1944
2 горнострелковая дивизия: 497 убитых, 1557 раненых, 900 пропавших без вести, всего 2954 человека (20% от 14.468 человек.)
6 горнострелковая дивизия: 469 убитых, 1266 раненых, 547 пропавших без вести, всего 2282 человека (16,4% от 13.921).
Потери советских войск: (в большинстве своем предположительное количество, согласно немецким и советским источникам).
Согласно немецким данным на заполярном фронте (Eismeerfront) советские войска располагали силами в 120.000 – 130.000 человек.
Согласно русским данным – 170.000 человек. Это, как видно, тройное превосходство в силах; на наиболее важных участках превосходство в силах было десятикратным. (При атаке на сторожевые посты советские войска использовали более чем 1500 орудий и минометов).
Из 125 танков, принимавших участие в этих боях, 28 были подбиты. Из 747 русских самолет – 495 были сбиты; при этом мы сами имели не столь большие, даже не значительные потери.

Бои в Арктике окончились с эвакуацией немецких войск. При этом судьба 2 горнострелковой дивизии сложилась иначе, ее боевой путь закончился вблизи родины, а именно в Эльзасе: Смотри следующие сообщения.

В своем прощальном письме от 2.9.1944 верховному главнокомандующему немецкого Вермахта он заявил, в противоположность Германии Финляндия не может больше терпеть продолжения войны, и не может позволить себе еще раз такие кровавые потери, какие были в июне, и в случае поражения Финляндия в противоположность Германии будет уничтожена. Но даже если наши пути и разойдутся, воспоминания о братьях по оружию будут жить и дальше, так как немцы стали нашими помощниками и братьями по оружию. Дословно он писал: «Германия будет жить, даже если судьба и откажет Вам в успехах на поле боя. Если наш народ, а это почти четыре миллиона жителей будет побежден, то нет сомнения в том, что он обречен на изгнание или на искоренение (уничтожение). Я не могу подвергать мой народ такой опасности». Закончил письмо маршал следующими словами: «Я могу Вас заверить, что на протяжении всех прошедших лет в Финляндии не произошло ничего такого, чтобы дало нам повод увидеть в немецких войсках незваных гостей или захватчиков. Я убежден, что отношение немецкой армии в Северной Финляндии к местному населению и местным властям, является, может быть единственным в своем роде примером правильного (корректного) и добросердечного отношения и это войдет в историю».

Выдержки из моего вновь найденного дневника, который я вел во время войны. Наш отход в Октябре 1944 года из Лапландии.
Расстояние маршрута от Ивало = 0 км. «В» = Бивак

25.10.44 Марш от Ивало в направлении Инари «В» Км 26
26. “ через Инари (Ивало - Инари 40 км) «В» “ 54
27. “ Направление Карасйоки «В» “ 107
28. “ “ “ «лагерь Люфтваффе» “ 124
29. День отдыха
30. День выступления
31. День отдыха
01.11. Марш через финско-норвежскую границу (Карисгасниеми)
02. Дальнейшее продвижение / расквартирование в бараках
03./04. День отдыха
05. В Карасйоки – мост через Тана/Тено “ 155
06./12. День отдыха
13. Дальнейшее продвижение «В»
14. “ “ «В»
15. в Скоганвара (из Карасйоки 50 км) “ 205
16. День отдыха
17. Лыжный марш по Лапландии в направлении Альта
лагерь I «В»
18. “ “ в лагерь II «В»
19. “ в Альту. Через группу домов поселка Бьёрнштад/Бьёрнсет
(Bjornstad/Bjornset) в Треллервдален (Tverrelvdalen)
(лыжный переход = 80км) “ 285
20./22. Дни отдыха на марше
23. Дальнейший марш по Кюстенштрассе (Kustenstrasse) «В»
24. дальше в Тальвик (36 км)
25. Суточный отдых на марше
26. дальше вдоль Альтафьорда и Дангфьорда (Altafjord / Langfjord)
27. через горный проход между Лангфьордботн и Альтейдет
(Langfjordbotn / Alteidet)
28. Переправа на пароме из Баддерфьорден в Зёрстраумен
(Badderfjorden / Sorstraumen)
29. Горный проход / Снежный шторм на Kvaenangsfjellet
30. Дневной переход в Нордрейза (Nordreisa) (170 км) «В» 455
(всего от Луостари около 800 км)
01./04.12 Выходные в Нордрейза (Nordreisa) «В»
05. Выступление из Нордрейза в Ольдердален (Olderdalen) (50 км)
06. Переход из Люнгенфьорда (Lyngenfjord) (ок. 12 км) в Люнгзейдет
(Lyngseidet) и дальше


07.12.44 дальнейший форсированный марш через ущелье Хейса Км
(Heisa) до Сёррейза (Sorreisa) (150 км) “ 655
12. В Сёррейза (Sorreisa) погрузка на судно „Pegamon”
(приблизительно 69? 10’)
14. Высадка с судна в Мосйоен (Mosjoen) (ок. 65? 50’)
15. Дальнейший марш
16. День выступления
17. День отдыха
18. Путь следования через Гронг (Grong) (200 км) “ 855
24.12.44 Снеза (Snasa) (35 км) празднование рождества в солдатском
клубе “ 890
26. Походное движение в Штейнкьер (Steinkjer) (65 км) “ 955
и Левангер (Levanger) (40 км) “ 955
31.12.44 День выступления под проливным дождем
01.01.45 Походное движение в Ренан (Rennen) ( в Скогн) (Skogn)
03. Прибытие в Трондхайм (80 км) “ 10
Отсюда на поезде через Осло в Кракеро (Krakero)
(приблизительно 180 км юго-восточнее Осло)
07. Погрузка на судно
08. Плаванье через Скагеррак (Skagerrak)
11. Прибытие в Архус (Arhus) (Дания) = Высадка с судна
12./14. Лагерь в Архусе
15. Выход из Архуса
16. Погрузка на поезд ( где? )
(Езда предположительно через Скандерборг (Skanderborg), Хорсенс (Horsens), Вьеле (Vjele), Колдинг (Kolding) = ? выгрузка)
17. Походное движение в Грам (Gram) (Вассершлос) (50 км)
(через [25] и [24])
18. Грам, день отдыха в сказочной стране !
19. Выход из Грамма - куда ? -
20. Погрузка на поезд - где ? -
21./23. Путешествие в Рейх через Гамбург, Ганновер, Фульду, Нюрнберг,
Ансбах, Зигмаринген, Бойрон, Туттлинген,Виллинген,
Оффенбург, Фрайбург/Брайсгау.
Высадка с поезда и выступление в поход на Запад / Рейн.
25. Йебсхайм (Jebsheim) (возле Колмара). Размещение на позициях
для защиты города. Снег, промерзшая земля, рыть ее ручными
лопатами.
Около 14.00 атака на мельницу, дальнейшие судьбоносные часы 12./136.

Данные о километраже согласно новым норвежским картам, Cappelens Kart 5,4,3,2.
Из-за перестройки дорог можно произвести только перерасчет 10% от общего количества километров, по которым мы «могли» продвигаться в то время

Сообщение отредактировал sseregabat: 28 Июнь 2011 - 06:43

[sseregabat]

Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 6.

1945:
Германия со всех сторон была окружена могущественными противниками и с большим трудом могла обороняться. Превосходство Западных держав в воздухе, превратилось в господство в воздухе над территорией Рейха. Военными действиями войну больше нельзя было выиграть. Но не было видно и политических перспектив, которые могли бы вывести из этой ситуации. Например, Черчилль так прокомментировал дилетантскую попытку немецких генералов и штабных офицеров: «Гиены начинают пожирать друг друга». – Некоторые заблуждались и надеялись на «Чудо оружие», которое могло оказать более сильное воздействие, чем „V1“ и „V2“, или надеялись на реактивные истребители, которые сейчас внезапно появятся в облаках. Речь шла о циничном выражении: «наслаждайся войной, которая делает мир страшнее». В то время так и было.

Ну а теперь снова вернемся к записям в дневнике Ганса Пенца (Hans Penz):

1. - 16. января


Наконец мы прибыли в Дронтхайм (Drontheim). Позади остался 1700-километровый переход и чрезмерное напряжение, которое в мирной жизни было едва ли возможным. Последовал трехдневный переезд по железной дороге в направлении на юг. Затем было погрузка на судно. После пересечения пролива Скагеррак мы прибыли на датскую землю в ААРХУС (AARHUS).То, что мы увидели здесь заставило открыть наши глаза и разинуть рты. В самом центре войны перед нами открылась сказочная страна, в которой и в правду текли мед с молоком. И мы воспользовались этим. Насколько нам хватило Крон и позволило полунедельное пребывание, мы жили просто припеваючи. В маленькой деревушке должен был пройти отдых и пополнение дивизии. В действительности все закончилось слишком быстро. Подразделения были в спешке реорганизованы, получили новое вооружение (пулеметы MG 42, штурмовые винтовки 44).Где всё это было раньше?Дьявольская загадка! В распоряжение предоставлены автомобили и лошади. Время проходило не очень хорошо, мы учились обращаться с новым оружием. Время не терпело, мы ждали отправки. С тяжелым сердцем мы попрощались с Данией.

17- 24 января
Катящийся поезд вез нас навстречу нашей новой судьбе. Как здорово было на отдыхе, словно глоток свежего воздуха. После того как с горизонта исчезли последние пейзажи, напоминавшие нам об отдыхе, мы утешались только тем, что наша вновь созданная дивизия смогла отдохнуть некоторое время на «родине», и теперь с новыми, свежими силами может снова идти в бой. Какие наивные представления! 23 января, после почти недельного путешествия на поезде мы сошли с него во Фрайбурге/Брайсгау (Freiberg/Breisgau). После окончания выгрузки мы собрались, чтобы выступить в поход. Цель была нам еще не известна, только догадки, что мы едем в Эльзас. Мы двинулись туда напрямик через Обергейнскую (Oberheinische) низменность мимо гор Кайзерштуль. В Альт – Брейзахе мы переправились через Рейн. Тяжелая артиллерия противника уже начинала стрелять по нам крупнокалиберными снарядами. Мы увеличили расстояние на марше между ротами и таким образом продолжали путь дальше. ---



После нескольких часов короткого сна марш был продолжен, и который окончился уже на следующее утро в одном местечке. Там после расквартирования мы закончили последние приготовления для выступления на КОЛЬМАР (COLMAR).

25. января

С рассветом мы провались в КОЛЬМАР (COLMAR), или как он тогда назывался? И теперь двинулись в другом направлении. Сверкание огня вражеской артиллерии в свете наступившего дня стало бледным, но грохот артиллерии подбирался к нам все ближе. Мы продвигались через местечки хайм – хайм (типичные окончания в названиях населенных пунктов) и, наконец-то достигли ЙЕБСХАЙМА (JEBSHEIM). --- Снять рюкзаки! Мы разместились в деревянных домах, лежащих вокруг и стали ждать, ждать. Мы предполагали, что скоро вступим в бой. Правда, мы были совершенно не подготовлены, и у нас почти не было боеприпасов, а также у нас было недокомплект личного состава. Американцы были от нас менее чем в двух километрах. Была угроза прорыва танков. Но где-то в обед в наших рядах неожиданно началось движение. Двинулись вперед. Мы заняли позиции непосредственно перед противником. Впервые мы переживали чудовищное превосходство противника в материальном обеспечении. Артиллерия и танки буквально накрывали нас своими снарядами. Их ураганный огонь буквально прижал нас к земле. Мы понесли большие потери. Из этого обстрела я сам вышел с незначительным ранением. Наши лопаты начали сверкать с сумасшедшей скоростью. Все глубже и глубже мы вгрызались в землю. Можно сказать: пот экономил нашу кровь. По приказу мы должны были передвинуть наши позиции. Копать окопы в промерзшей земле было утомительно, номы снова и снова делали это, преодолевая смертельную усталость. ---
В течение ночи мы повели бой за занятую американцами «Красную мельницу» (Rote Muhle).По чьему-то умному приказу янки решили,что это стратегически важный объект. Один взвод проводил атаку, которая захлебнулась. Были тяжелые потери. Мой друг Лейтнер (Leitner) также был среди погибших.Мы жалели,что у нас нет ни одной ахт-ахт(88mm),после выстрела которой янки улетели к себе в Арканзас.

26. января

Еще было сумеречно. Я шел, утопая в рыхлом снегу, на позиции, чтобы передать приказ командира взвода. Мои конечности из-за холода и сырости уже не сгибались. Люди, стуча зубами и перетаптываясь на месте от холода, стояли в каких то дырах и наполовину были засыпаны снегом. Грязь приклеивалась, как застывшее оружие к униформе. С наступление дня оживление пошло на убыли. Кто все-таки должен был передвигаться, например, я как связной, тот должен был передвигаться скрытно и носить маскхалат, чтобы не притягивать к себе град свинца противника. С прояснением неба в боевые действия вступила штурмовая авиация противника. Наши тяжелые орудия, тем не менее, молчали, они вынуждены были молчать, так как вообще не было боеприпасов. Противник разговаривал с нами только языком силы, и с ним невозможно было конкурировать. В течение послеобеденного времени американцы попытались провести новые атаки, сначала в районе расположения нашей роты, затем на участке батальона. Но сконцентрированный огонь нашей пехоты смог еще раз остановить наступавших. Под вечер погибли два стрелка пулеметчика из нашего взвода (один стрелок по фамилии: Примус (Primus). Я должен был взять их оружие, вытащил обоих из их окопа и пошел на позицию. В 300 метрах от нас назад и вперед ездили танки противника, лязгали цепи, громыхали моторы. При этом американца кричали и орали, они мало чего боялись,очень культурная нация.

27 января

Утром мы получили приказ к отступлению. Мы покинули свои позиции и двинулись через ЙЕБСХАЙМ (JEBSHEIM). На полпути к другому населенному пункту нас догнал приказ о возвращении. На этот раз продвигаться к ЙЕБСХАЙМУ (JEBSHEIM) , где на краю населенного пункта мы должны были держать оборону. Там мы столкнулись с остатками 1 взвода, который ночью понес очень тяжелые потери. Командир роты старший лейтенант Лоренц (Lorenz) пропал без вести. Также и другие роты были сильно потрепаны, в течение 3 дней личный состав уменьшился практически на треть. Бронебойные снаряды ложились настильным огнем на населенный пункт. Дома взрывались. К бронебойным снарядам также добавился и минометный огонь. Убитые лежали прямо на дороге. Я сильно обморозил ногу и поэтому был отправлен к врачу. После оказания первой медицинской помощи я был отправлен в обоз,

……. он находился примерно в 10 километрах позади ЙЕБСХАЙМА (JEBSHEIM). Не хватало санитарных машин, тяжелораненых вывозили на телегах. Получившие легкие ранения шли по дороге сами – это была плачевная картина. Но и там нас настигал огонь вражеской артиллерии и мы, то и дело вынуждены были ложиться на землю. По прибытии в обоз я свалился с ног, и мне удалось насладиться сном, впервые за последнее время.

Теперь о последних днях роты пишет Вили Кёльбель (Willi Kolbel); 23 февраля Ганс Пенц (Gans Penz) вернулся из лазарета к тому, что все еще оставалось от 2 горнострелковой дивизии и описывает ее конец…

26 января 1945


Начало боевых действий за ЙЕБСХАЙМ (JEBSHEIM) против противника, который мел 10-кратное превосходство в силе и технике. Боевые действия продолжались 5 дней, в течение которых была полностью уничтожена 12 рота, а также и весь III батальон 136 горнострелкового полка. Все кто еще останется в живых 30.1 вместе со старшим лейтенантом Видерин (Widerin) (1 из последних командиров батальона) попадут в ужасный плен.

45 лет назад: Конечная остановка Й Е Б С Х А Й М (JEBSHEIM)
……………… 25 января 1945 года III. батальон занял – без 13 роты, - только силами 11 и 12 рот деревню ЙЕБСХАЙМ. ---
Взвода оберфельдфебеля Зома (Sohm) (1) и лейтенанта Хольцнера (Holzner) (3) были на позициях. Они расположились а открытом поле, которое было покрыто 5-ти сантиметровым слоем снега, и находились в 100 – 150 метрах от входа в населенный пункт. Первая неприятная неожиданность: при выкапывании окопов очень быстро появились грунтовые воды!!! Наверное, мы разбудили спящего «старого зайца тундры». Но тем не мене достаточно глубокий стрелковый окоп был жизненно необходим! ---
Скоро начались «танцы», и насколько может припомнить автор этих строк, все началось с атак на 3 взвод. Очень скоро после того, как разведгруппа противника показалась перед нашими позициями, но под нашим огнем ей пришлось быстро исчезнуть, нас накрыло настильным огнем на участке лейтенанта Хольцнера, что в свою очередь привело к большим потерям убитыми и ранеными. А так как командир взвода также получил ранение, то остатки взвода были разделены и приданы в подчинение другим взводам. Конечно, не смотря ни на что, война шла дальше, и вскоре взвод ЗОМА получил приказ провести атаку на проклятую «мельницу» и по возможности захватить ее. При этом три танка должны были оказать нам поддержку. Некоторые из наших товарищей могут вспомнить о том, как эти 3 танка на полном ходу проехали вперед справа от нас, затем что-то ужасно громыхнуло и два танка заполыхали.У янки базуки были в избытке… В это время 3-йзвод быстро, как только мог, пытался захватить плацдарм. Конечно, мы все прекрасно понимали! Мы не успели заметить, удалось ли кому-либо из экипажа покинуть этот горящий гроб. В любом случае враг был очень внимательный и всегда на стороже. Мы проползли через достаточно плотный кустарник, но все еще не могли близко подобраться к «мельнице». Мы начали стрелять из пулеметов, чтобы экипаж танка, ожидавшего нас вперед, мог слышать и видеть нас. Из группы Руди Линтнера (Rudi Lintner) погибли оберефрейтор Майминг (Mieming) и Ролик (Rohlik), сам Руди был ранен, его солдатская книжка предотвратила худшее (спасла ему жизнь). Из группы Фрица Хагенброка (Fritz Hagenbrock) погиб один стрелок пулеметного расчета, оберефрейтор был Мархл (Marchl) был тяжело ранен, Фритц Винклхофер (Winklhofer Fritz) ранен, но своими силами смог добраться до перевязочного пункта. При этом «Фиаско» нам оставалось только одно: как можно быстрее назад. --- Но, разумеется, война все еще продолжалась. Наступившей ночью противник обойдет наши позиции. находившиеся в бетонном бункере, и почти половина 1 взвода попадет в плен. Еще той же самой ночью в командный пункт роты

…………… находившийся в одном из домов у северо-западного входа в населенный пункт, попали несколько снарядов, и он был разрушен. При этом оберфельдфебель Зом был тяжело ранен, командир роты старший лейтенант Ернст Лоренц (Ernst Lorenz) из Гальтюра/ Тироль (Galtur / Tirol) пропал без вести и только спустя несколько месяцев во время работ по уборке территории, его нашли под обломками обрушившейся стены дома. Его скорбные остатки отвезли на солдатское кладбище ANDILLY, которое находилось примерно 40-50 км от НАНСИ (NANCY). Там обрели свой последний покой 30.060 немецких солдат. ---- Практически с этого момента и перестала существовать 12 рота. +++
И теперь, перемешавшись, друг с другом, остатки роты III. батальона оборонялись от многократно превосходящего в силах противника. --- 28.1.45 был смертельно ранен в шею командир батальона капитан Ерлахер (Erlacher), ему перебило сонную артерию. Командир 13 роты старший лейтенант Шваб (Schwab), который долгое время был Заполярье в качестве командира взвода, и соответственно командира 12 роты, после тяжелого ранения спустя некоторое время умер в лазарете города Фрайбурга. ---
Натиск противника постоянно усиливался, окружение было неизбежным. Когда наступило утро 29.1 последнему командиру батальона старшему лейтенанту Видерин (Wiederin) стало ясно, что продолжение борьбы бессмысленно, и вместе с оставшимися с ним бойцами, многие из которых были ранены, вступил на страшный, не известный путь и сдался в плен. Таким образом, рассказ о гибели нашей «Двенадцатой» показан таким образом, каким его пережил «автор» этих строк. Было бы очень хорошо, если бы можно было еще достать сообщений от наших товарищей, которые видели многие вещи под «другим углом зрения»!
Эти повествование о борьбе и гибели не должны заканчиваться без упоминания о других наших солдатах, которые служили на кухне и в обозе, мы также хотим выразить им свою признательность и благодарность. Все успехи горнострелковых частей были бы не возможны, если бы подвоз продовольствия и снаряжения не был бы своевременным.
Это началось в Польше и закончилось в ЙЕБСХАЙМЕ. Но для наших товарищей из так называемого «ОБОЗА» все еще не закончилось, теперь их также послали с оружием в руках на противника, хотя все и без того знали, что это бесполезно. Служба в обозе не была «Страховкой жизни», ни в Тундре, ни на Западном фронте, где истребители-бомбардировщики без опаски атаковали и расстреливали из своих бортовых пушек и пулеметов все, что движется, даже если это была «мышь».
Сегодня мы хотим вспомнить тех, кто погиб в Тундре и на Западном фронте, а также боевых товарищей под руководством командира Франца Фонаха (Franz Vonach), которые заботились о нас днем и ночью, в жар и мороз, и сегодня, немного поздно, но все же мы хотим сказать им большое сердечное спасибо!
О местечке ЙЕБСХАЙМ еще есть известия. Там 10 июня 1990, по прошествии 45 лет снова состоялся большой праздник у «Перекрестка возле мельницы». Автор этих строк лично не был там в это время, но может быть один или несколько боевых товарищей захотят еще съездить в Верхний Эльзас (Oberelsa?)?----

Гибель III. 136, а также и 12 роты, отображена в боевом донесении (отдельными выдержками). Тогдашнее положение было настолько сомнительным, что прибывающие подразделения бросалась в бой целыми ротами.

[sseregabat]

Наступление французско–американских сил в период с 22 января по 1 февраля 1945

Доказательство безнадежности ситуации: Первые роты 136 горнострелкового полка прибывали в район Кольмара (Colmar) ежедневно, начиная с ночи 24/25.1.1945, до этого в Хаузен (Hausen) (Hoessen) прибыла только одна группа дивизии под командованием подполковника Рошманна (Roschmann). Насколько сильными были атакующие действия противника, показывает следующая карта о «Продвижении противника в период с 22 января 1945 до 1 февраля 1945 года». (смотри прилагаемую карту-схему). Карта взята из хроники: “Annuaire de la Societe Historique at Litteraire de Colmar Band XV 1965” со вступительным словом господина президента общества и Бургера (Burger) и советника архива господина Зиттлера (Sittler). Тамошние донесения сообщают, что прибытие и вступление в бой рот горных егерей было всего лишь каплей в море.

с севера из района Кюнхайма (Kuhnheim). Натиск на дорогу в направлении с Запада на Восток, где соседний взвод – майора Фёршля (Forschl) – в наспех сооруженных полевых позициях был опрокинут танками противника. Кроме того, была угроза с юга. Постоянно ужасные огневые налеты, а также стрельба дымовыми зарядами. Внешнее переутомление войск из-за непрерывных боевых действий и непогоды – холод, сырость, набухшая одежда из-за нахождения по щиколотку в воде – становилось все заметнее.

Тяжелые бои 136 горнострелкового полка
в Верхнем Эльзасе в период
с 27.1 по 7.1.1945

Коллега Вейер (Weyer) в боевом донесении описывает борьбу 136 горнострелкового полка 2 горнострелковой дивизии против превосходящего в силе и технике противника. В этом донесении, которое было составлено при помощи боевых товарищей сразу же после боев под Кольмаром (Colmar), фронтовые офицеры и солдаты выступают настоящими борцами, которые перед лицом превосходящих сил противника и часто в безвыходных положениях всегда старались выполнить свой долг. И они всегда приходили на помощь туда, где их товарищи все еще оставались на поле боя, и/или из-за ранений не могли больше продолжать вести борьбу. Это рассказ о настоящих героях, правдиво написанный и легко запоминающийся. Боевое донесение, насколько знает его составитель, является последним, гордым, официальным документом 136 горнострелкового полка, который до этого уже проявил уже чудеса храбрости и мужества на Заполярном фронте. Пусть это донесение прояснит все обстоятельства и, без чувства ненависти к нашему тогдашнему противнику, воздаст почести многим погибшим солдатам полка.

А теперь пусть это боевое донесение само расскажет нам обо всем происшедшем:

19.-24.1 Переезд из Дании – район Брамминге (Bramminge) – в Элизас.
24.1 Выгрузка штаба полка и штабной роты полка в Ной–Брейзахе (Neu-Breisach).
04.00 часа Артиллерийский огонь. Переход в Кольмар (Colmar) в артиллерийские казармы.

Общий состав полка:
Командир полка подполковник Герстманн (Gerstmann)
Командир I./136 капитан Вольф адъютант: лейтенант Камински
Командир II./136 майор Веспер адъютант: лейтенант Шнёлль
Командир III./136 майор Фёршль адъютант: лейтенант Канчидер

Штаб состоит из:
Командира полка подполковника Герстманна
Полкового адъютанта капитан Селич, с 29.1 лейтенант Шноль
Капитан при штабе: капитан Ерлахер (Erlacher)
1-й офицер для поручений лейтенант Вейер (Weyer)
2-й офицер для поручений лейтенант Келлер (Keller)
Полковой врач врач доктор Шрайбер (Schreiber)
Полковой ветеринар Штабс -ветеринар Розенталь (Rosentahl)
Группа связных 1 : 10
Взвод связи

25.1
03.30 Кольмар. Тревога
04.00 Командир и адъютант, капитан Селич выдвинулись из Мунценгейма (Munzenheim). Подчинение 708 V.G. дивизии.
05.00 Штаб идет следом.
10.00 Подполковник Герстманн берет на себя участок соседа слева – полк Мюллера – в Хольцвейер, Ридвейер и Викерсвейер до 111. .
Перевод командного пункта полка в Викерсвейер. Организация обороны. Первые американские пленные, захваченные полковым, истребительным взводом: у одного из пленных общий план наступления – Намерение: подавить сопротивление на Elsa? – Bruckenkopf (Эльзас – Брюкенкопф) и захватить его. Установление связи с III. батальоном 136 полка в Йебсхайме, майор Фрёшль, через офицера III./136, сначала без 13/136, захват местечка Йебсхайм. Атака 12/136 на «Красную мельницу» северо-западнее населенного пункта, взятую противником незадолго до вступления. Атака успешно развивается, но затем она захлебывается из-за артиллерийского заградительного огня противника. Часть сил противника в течение ночи подходит с севера и окружает северный край населенного пункта.
около Сообщение о проникновении противника в Ридвейер (Riedweier). Давление
24.00 на населенный пункт Хольцвейер (Holzweier).
Около обеда: Контратака полкового, истребительного взвода и 6-й роты (старший лейтенант Мёссмер) на лесном участке, 500 метров к северу от Хольцвейера против танков и пехоты противника. Лейтенант Готтвальд (Gottwald) (истребительный взвод) после геройски проведенного боя, тяжело ранен, пропал без вести. После обеда сильнейший налет истребителей-бомбардировщиков на Викерсвейер.
Подполковник Герстманн ранен в ногу, не дееспособен, Населенный пункт горит. Оборону, с немногими оставшимися солдатами из штабной роты и 16 роты (капитана Гратца), организует старший лейтенант Бекер (Baecker).
Около полуночи: Перевод командного пункта полка на дамбу на канале около моста между Викерсмейер (Wickersweier) и Бишвейер (Bischweier).
Между тем на участке Йебсхайм проникновение противника в северной части населенного пункта. III батальон 136 полка ведет уличные бои, которые стремительно ужесточаются. Старший лейтенант Лоренц, 12/136, пропал без вести.

Смотри фото:
Надпись под фотографией:

Викерсвейер: Командный пункт 136 горно-стрелкового полка 25./26.1.1945. После налета истребителей-бомбардировщиков и огневой танковой атаки американских войск загорелась церковь. Призрачно висит распятие на пылающем корабле посередине стонущего моря огня. В одном из домов. Который находится спереди с правой стороны погиб капитан Гратц из Франкфурта на Майне, командир противотанкового орудия, прямое попадание. В одном из домов сзади по левой стороне погибли, командир полка подполковник Герстманн (из Клагенфурта), а его адъютант, капитан Селич (Вена) был ранен. Командиром полка сначала стал капитан Фёршль (Мюнхен), затем майор Веспер (Франкфурт на Майне), адъютантом стал сначала лейтенант Франц Шнёль (Зальцбург), а затем Вейер (Билефельд/Урентруп).


В Эльзасе сначала командир III. батальона 136 горнострелкового полка, после ранения подполковника Герстманна (Клагенфурт), командир 136 горнострелкового полка (27.1.1945). В заключении командир 137 горнострелкового полка (после смертельного ранения майора Зельба (Selb), ранее командира I./137) и погиб на пасху 1945 года в боях при отступлении в районе Брухзаль (Bruchsal).
Последний в арьергарде, как и первый в атаке!

27.1 Майор Фёршль командует полком, капитан Ерлахер принимает командованием III батальоном 136 полка.
06.00 Танковая атака из Ридвейера на Викерсвейер. Бой за населенный пункт. Контрудар частей боевой группы Бекера (лейтенант Келлер) с отдельными солдатами из штабной роты полка и 16./136. Героическая смерть капитана Гратца, прямое попадание артиллерийского снаряда приблизительно в 3.00, старший лейтенант Кронестер (соседнее инженерно-саперное подразделение) погиб в 7.10 при взрыве моста.
Штабной врач Доктор Шрайбер вместе с медицинским персоналом, при обслуживании раненых на перевязочном пункте, который находился в доме священника, были отрезаны от своих войск, и предположительно попали в плен.
Старший лейтенант Мёссмер (Mo?mer) c основной частью сил 6 роты отрезан в местечке Хольцвейер (Holzweier). Только лейтенант Хиблер (Hibler), а вместе с ним и еще несколько человек, на следующий день смогли пробиться сквозь окружение.
Возведение нового рубежа охранения на Колмар - канале под личным руководством майора Фрёшля на переднем крае.
Новый командный пункт полка: Бишвейер (Bischweier)
III./136 совместно с маршевым батальоном Хурста (Hurst) атаковал танки и пехоту противника, которые продвинулись в Йебсхайме далеко вперед, и отбросил их к середине населенного пункта. Тяжелые уличные бои. 13 рота 136 полка (лейтенант Шваб) прикрывала Ридвейер, 7/136 (лейтенант Малл) прикрывала юго-западное направление и местечко Мунценхайм (Muzenheim). Лейтенант Малл был тяжело ранен в бою против танков и пехоты противника.
28.1 Запасной командный пункт: Фортшвейер (Fortschweier)
После обеда доклад командира полка генералу Дегену в бункере, который был расположен в перелеске между населенными пунктами Йебсхайм и . Арценхайм (Arzenheim). Подготовлена передача общего руководства 2 горнострелковой дивизии. В связи с этим: Передача левого участка (Фортшвейер) 137 горнострелковому полку, за правый участок фронта (Мунценхайм до Арценхайма) ответственность несет 136 горнострелковый полк. Тем временем идут тяжелые бои в Йебсхайме.
III./136 вместе с маршевым батальоном Хурста и I./137 (капитан Нойбург) в очень тяжелом бою в населенном пункте в результате постоянно чередующихся атак и контратак, были оттеснены через центр населенного пункта в его южную часть. Танки противника с безопасного расстояния вели огонь и уничтожали дома, в которых засели наши бойцы. Наши войска отвечали огнем противотанковых пушек, огнем снайперов и фаустпатронов. Оберегерь Дегенколб (Degenkolb) из 13/136 спас свою роту от окружения подбив из фаустпатрона танк Sherman. Также при помощи фаустпатронов успешно боролись против снайперов, которые засели в домах. Вскоре была уничтожена 7,5 см противотанковая пушка (лейтенант Ноймейер). Капитан Ерлахер, душа всего сопротивления, погиб от выстрела снайпера, во время проводимого им лично разведывательного рейда для подготовки контрудара. Старший лейтенант Шваб также был тяжело ранен аналогичным образом, позднее он скончался в лазарете. Оберврач Кленнер отличился тем, героически спас, большое количество раненых, оказывая им необходимую помощь. Лейтенант Паuер (Pacher) после неустанных боев пропал без вести.

Командный пункт полка в Мунценхайме.
Командиром полка стал майор Веспер (Vesper), а в то время майор Фрёшл, после ранения майора Зелб (Selb) и ранения майора Грум (Grumm), принял командованием над 137 горнострелковым полком. Полкового адъютанта капитана Селич, из-за его старого ранения заменил лейтенант Шнёлл. Очень сильные, повторяющиеся налеты истребительно-бомбардировочный авиации. После обеда, ближе к вечеру из-за сильного пожара мы вынуждены были покинуть полковой командный пункт. Перевод командного пункта в лесную зону между Арценгеймом (Arzenheim) и Йебсхаймом (Jebsheim).
Около Натиск противника из Йебсхайма на Мунценхайм. Капитан Паули (Pauly) 18.00 вместе с 1./136 оборонял Йебсхайм, а остатки боевой группы Йебсхайм
под руководством капитана Нойбурга вели боевые действия у моста Мунценхайма. Населенный пункт Йебсхайм захвачен противником: Большая часть солдат III. батальона 136 полка погибла в Йебсхайм, или они были ранены, или попали в плен. Последний командир батальона III./136 старший лейтенант Видерин (Wiederin) пропал без вести вместе с адъютантом, лейтенантом Канчидер (Kantschieder), которому раньше однажды уже удавалось освободиться из вражеского плена, а главный врач Кленнер предположительно попал в плен. Лейтенант Хохштрассер (Hochstra?er), командир 11./136, спасся после того, как его засыпало землей. Лейтенант Фоглер (Vogler) и лейтенант Дискус – позже они пропали без вести – прорвались с несколькими солдатами, а также остатками I./ 137 (капитан Нойбург).
Части I./136 (1., 2., 5./136) вместе с частями II./136, а именно 8-й и 9-й ротами, в качестве боевой группы «Вольф» воевали в Дюррененцене (Durrenenzen). В начале главным образом огонь артиллерии, а дальше очень тяжелые бои. После обеда и вечером были отражены многочисленные кровавые атаки американских танков и пехоты. Ночью оборудование позиций полка в районе Арценхайма, к востоку от Йебсхайма и к востоку от Мунценхайма и Дюррененцена.
30.1 С рассветом и до обеда: Танковые атаки и атаки пехоты противника на участок леса между Арценхаймом и Йебсхаймом. Отдельные егеря, вследствие нехватки окопов вынуждены были окапываться в промерзшей, еще покрытой снегом земле. При этом очень пострадала 4 рота.

Сообщение отредактировал sseregabat: 28 Июнь 2011 - 06:45

[sseregabat]

Боевой путь 12 роты 136 горнострелкового полка. Часть 7.

ГАНС ПЕНЦ:

28 – 29 января: Я пришел в предписанный мне лазарет Ной – Брайзах (Neu-Breisach). После короткого обследования меня отвезли во Фрайбург и. Брайсгау, а там
направили в лазарет. Оттуда мы скоро уехали. На этот раз на санитарном поезде.

30 января – 5 февраля: Прибытие в Бад Таинах (Bad Tainach) в Шварцвальде. Бывший курортный отель, который был переоборудован в лазарет, это и есть наша конечная остановка. Здесь мы проведем некоторое время: комната, мягкие, заправленные белым бельем кровати, медсестры и врачи, которые ухаживают за нами, тишина, сон, сон!!!

6 – 15 февраля: Лечение приносит свои плоды, и мы быстро идем на поправку. 11 числа из сводки вермахта мы узнали, что наши войска покинули Брюкенкопф в Верхнем Эльзасе.

16 – 22 февраля: Солнечные предвесенние дни так и манят выйти на прогулку. Короткие прогулки позволяют нам насладиться красотами Шварцвальда. Это очень способствует поднятию настроения.

23 февраля: Последний день моего пребывания в лазарете. Я снова полностью выздоровел (пометка kv = годен к службе после ранения). Прибыл новый транспорт с ранеными. Я и еще один товарищ убыли ранним утром. Очень тяжело. Движение поездов прервано, из-за бомбежек. Многочасовое ожидание по причине воздушных тревог. Первая цель моего дневного путешествия Штутгарт. Море руин. Вечером я прибыл в Людвигсбург, где я должен был отметиться на фронтовом командном пункте.

24 – 25 февраля: Дневной целью моего путешествия были Брухзаль и Хайдельбер.

26 февраля: По железной дороге двигаюсь дальше в Мангейм и через Рейн в Людвигсхафен. Но и там тоже уже ставшая привычной картина: сплошные разрушения. Дальнейший марш идет по проселочной дороге через Пфальц.

27 февраля – 1 марта: С приближением к фронту еще сильнее увеличиваются трудности с передвижением. Железная дорога парализована. Дальнейшее самостоятельное передвижение по дороге становится все тяжелее, так как истребители – бомбардировщики постоянно ищут цели. Только под защитной темноты движение немного оживилось. 28 мы прибыли в город угольщиков Нойнкирхен в земле Саар, где уже находился пункт явки по вызову нашей дивизии.

2 - 4 марта: И так, теперь я снова в роте, более того я в обозе, но сегодня 4 марта, я должен покинуть его и отправиться дальше вперед. В последние недели в моем старом подразделении произошло много событий, некоторые солдаты, которые оборонялись на Брюкенкопф в Верхнем Эльзасе остались в живых, другие были ранены, убиты или попали в плен. Остатки многих рот были собраны в одну роту. А наш батальон III. вообще был расформирован. И так получилось, что теперь у меня был не только новый № полевой почты, но также – за исключением хауптфельдфебеля (Вилле) и еще нескольких оставшихся в живых, и новые боевые товарищи. Я узнал, что командир батальона капитан Ерлахер 28 января был убит снайпером, (пуля попала в шею) в местечке ЙЕБСХАЙМ. Старший лейтенант Шваб был тяжело ранен и позднее умер в лазарете.

5 – 8 марта Мы лежали на позициях в густой лесистой местности где-то в нижнем Сааре. Боевые действия с обеих сторон свелись к деятельности артиллерии. Даже наши химические минометы принимали участие в этой перестрелке. Для меня было тяжело, снова оказаться на войне. Рота была слабой, постоянные перемены, частая смена командиров рот. Разрозненные толпы солдат и рода войск, а также распущенные тыловые службы дополняли команду. Что осталось от прежней горнострелковой роты?

9 – 12 марта: Смена позиций. Мы снялись с наших позиций и передислоцировались на несколько километров в сторону. Многие из просматриваемых позиций сковывали свободу маневрирования. Поэтому мы были вынуждены, только по ночам ползком «прокрадываться» между позициями, мы не хотели, чтобы огонь вражеской артиллерии обрушивался на наши головы.

13 марта: В первые утренние часы сильный артиллерийский огонь буквально вырвал нас из непродолжительного сна. Было ясно, что американцы что-то задумали. Наши боевые посты были атакованы. Под прикрытием сумерек противнику удалось просочиться через нашу линию обороны на участке нашей соседней роты и проникнуть к нам в тыл. Противник прорвал нашу оборону почти до командного пункта полка. В обед наша рота была атакована спереди. Вскоре мы расстреляли последние патроны. Поступил приказ на отход. На командном пункте полка мы организовали круговую оборону. Последующие атаки не заставили себя долго ждать. Американцы атаковали нас, и при этом постоянно кричали: «Выходите! Переходите к нам!» Большая часть наших людей капитулировала. Боеприпасов не было, ситуация была безвыходной, начались рукопашные схватки с использованием домашней утвари,но боевой дух угас. Мне самому и еще нескольким товарищам удалось ускользнуть. Нам повезло, и мы нашли незанятое врагом место для прорыва. С наступлением вечерних сумерек мы ушли. В первых домах, до которых мы дошли, нас хорошо встретили и накормили. На грузовике мы уехали дальше. До нас еще долетали звуки разрывов артиллерийских снарядов, но, тем не менее, мы сделали это. Ночью мы наконец-то прибыли в ВАЙСКИРХЕН, где находился штаб нашей дивизии. В полночь, после того как мы подкрепились на пекарне, наш лейтенант пришел к командиру дивизии (Генерал Утц (Utz)) с докладом. Он сообщил о последних боевых действиях и о потере батальона.

14 – 15 марта: Генерал оставил лейтенант и нас, еще троих человек при штабе, для особого использования. Это особое использование состояло в том, чтобы создать разведывательную группу и узнать, насколько далеко вперед продвинулись американцы. Сначала мы поехали на легковой машине, а затем по густому лесу мы незаметно подкрались к американцам на расстояние до 50 метров,у одного из товарищей случайно оказалось несколько противопехотных мин- и мы установили их,чтобы хоть как –нибудь развеселить янки . Этого было достаточно, чтобы оценить обстановку и мы снова сели в машину и поехали через развалины, незадолго до этого разрушенной деревушки к тому месту, откуда мы собственно и начали свой путь. Вечером следующего дня мы отправились вперед в расположение полка. Это была маленькая кучка, состоящая из солдат отбившихся от своих частей. Задача, поставленная перед нами, а именно держать оборону на широком участке, с самого начала была обречена на провал. В любом случае пришел приказ выступить на позиции. Недовольство было настолько огромным, что ни кто и не думал о том, чтобы копать окопы или укрытия. -----

П Е Н Ц Ганс, 12 рота 136 горнострелкового полка

50 лет назад: Последние месяцы войны 1945 года; Личные переживания в

14 – 15 марта: Было довольно холодно, и шел легкий дождик. Поблизости находились подбитые, перевернутые машины. Оттуда мы взяли для себя теплые покрывала, в которые мы могли заворачиваться, чтобы согреться. В лесу раздавались разрывы гранат и снарядов. Лежащий рядом со мной под одним одеялом лейтенант мрачно пошутил: «Пенц, у меня такое предчувствие, что мы завтра или умрем или попадем в плен!»

16 марта: Утром показались танки противника. Нам должны отступать. Скрытые под покровом леса, мы незамеченным добрались до следующего населенного пункта. Это был ВАДРИЛЛ (WADRILL). Мы заняли позиции на окраине населенного пункта. Сначала мы «организовали» питание, так как мы были голодны как волки. Поэтому мы обратились к местному населению.

17 марта: Было утро. Я, вместе с еще двумя товарищами всю ночь пролежал в дозоре на краю поселка ВАДРИЛЛ. Вдруг на противоположном скате дороги произошло движение. Заклубились облака пыли, загудели моторы, застрекотали пулеметные очереди. Американцы начали атаковать и продвигаться вперед на танках и грузовиках. Незамедлительно поступило донесение командиру. Но он уже знал решение и отдал приказ на отступление. Сопротивление было бесполезным. Мы торопились отойти как можно дальше и как можно быстрее, чтобы выиграть время. Мы знали, что кольцо вокруг нас почти что замкнулось. Общее отупение из-за чрезмерной нагрузки, голода и систематического недосыпания было настолько большим, что нас едва могло еще что-то потрясти. ---
Мы шли по деревне. Люди стояли по краю дороги и раздавали нам яблокам, намазанный хлеб (бутерброды) и сигареты. Люди смотрели на нас с благодарностью, так как продолжение борьбы влекло за собой большие разрушения, и они это прекрасно знали! ---
Мы добрались до населенного пункта КАСТЕЛ (KASTEL). Солдаты разбрелись по домам. Я, вместе с еще несколькими товарищами, сидел и пил кофе. Какая роскошь. Часы показывали 3 часа пополудни. Вдруг снаружи на улице началось взволнованное движение. Люди заспешили наружу. Раздался крик: «Танки идут!» Мы вскочили с места, взяли оружие и побежали по дороге. Пулеметные очереди подхлестывали нас. Мы сошли с дороги и побежали дальше между домов, падая и прыгая через заборы. Нужно было перейти в брод не большую речку. Мост находился под обстрелом, поэтому воспользоваться им не представлялось никакой возможности. Был ужасный беспорядок. Каждый действовал, как считал нужным, так как не было никакого руководства. Я прыгнул в прибрежные кусты. Там я увидел лейтенанта в последний раз. Затем он был убит. Его мрачная шутка, сказанная два дня назад, оказалась печальной действительностью! +++ Я добрался до железнодорожной насыпи и начал искать подходящее укрытие, чтобы спрятаться. Каждое движение вызывало плотный огонь. Танки, минометы и пулеметы просто неистовствовали. Все мои надежды я связывал с приближающимися сумерками. --- Но надеждам не суждено было сбыться! --- Неожиданно подразделение американских солдат появилось позади меня. В шуме боя я не заметил их, и они смогли приблизиться ко мне! --- С опущенным и направленным на меня оружием они стояли позади меня. Я спокойно и невозмутимо встал. Мои вещи были сняты, а мое оружие было разбито о железнодорожную рельсу. Меня повели дальше. Меня вызвали в первый дом и поставили лицом к стене. Вскоре ко мне присоединились и другие. Нас провели по деревне. ---

………………. На дороге лежали убитые товарищи, некоторые из них были раздавлены американскими танками,СОЗДАВАЛОСЬ ВПЕЧАТЛЕНИЕ,ЧТО КАКИЕ-ТО МАНЬЯКИ –ТАНКИСТЫ СПЕЦИАЛЬНО СВОРАЧИВАЛИ ИЗ КОЛЕИ,ЧТОБЫ ПОСМОТРЕТЬ,ЧТО У НЕМЕЦКОГО СОЛДАТА ВНУТРИ. Горели изрешеченные пулями и снарядами дома. Но также и некоторые американские танки были подбиты и горели, работа СС, они умели оказывать сопротивление при помощи фаустпатронов и панцершреков. ----
Сборный пункт был переполнен. Более 100 немецких солдат различного звания, также среди них было много офицеров, сидели, подняв руки вверх. Вид был прискорбный. С наступлением темноты нас повели обратно. Мы шли несколько часов с «Hande hoch» (поднятыми руками), под хорошей охраной. Наконец-то нас загнали на ночевку в какой-то сарай. Американские солдаты искали среди нас людей СС. Того, у кого на плече была татуировка, вытаскивали и уводили. ---

18 марта: Утром приехала колонна грузовиков, в которые нас, военнопленных, набилось до отказа. Поездка проходила по деревням и городам, которые смотрели на нас своими свежими ранами. Мимо нас нескончаемыми рядами быстро проезжали американские танки и автомобили, и это произвело на нас сильное впечатление. Все разговоры, которые мы вели, концентрировались только в основном вокруг одной темы; политика, война и ее конец. --- ТРИР был целью нашего дневного путешествия. Нас заключили в большой лагерь для военнопленных, некогда построенный немцами. Началась жизнь за колючей проволокой.

19 – 24 марта: Пребывание в первом лагере длилось только один день. Затем нас повезли дальше, сначала по дороге, а затем и по рельсам (железной дороге). На следующий день мы прибыли в лагерь STENAY, который находился вблизи СЕДАНА (SEDAN).Здесь последовали досмотры, распределения, допросы, сопоставление данных. Так прошло два дня. Наше прежнее довольствие не соответствовало даже самому необходимому минимуму. Хлебная корка считалась чем-то драгоценным! ---

22 – 29 марта: Не добровольное и очень утомительное путешествие продолжилось. Теперь мы ехали в вагонах для скота. Поездка без определенной цели. Будучи военнопленным я впервые увидел Францию. Казалось, французы ненавидят нас. Они кричали, плевали, бросали камни в наши вагоны. Мы проехали через ВЕРДЕН (VERDUN) и МЕТЦ (METZ) и 23 мы выгрузились в ШАРТРЕЗЕ (CHARTRES). Длинной колонной мы прошли в лагерь мимо собора, прекрасного произведения искусства французской Готики. Здесь на нас составили картотеку и мы заполучили возможность подать своим родным знак о том, что мы живы, то есть мы смогли послать домой открытки, которые нам предоставил Международный Красный Крест. Время проходило бессодержательно: мы ожидали, бессмысленно ходили взад и вперед, лежали и спали. Управление и организация лагеря в основном было в руках немецких пленных. С американцами мы практически не контактировали. Их поведение по отношению к нам было подобающим (приличным).

29 марта – 1 апреля: Однажды мы упаковали свои вещи, (то есть перекинули через себя наши пустые вещевые мешки), чтобы переехать на новое место. Нас снова посадили в вагоны для скота, и мы поехали. РУАН (ROUEN), город - порт на реке Сена между Парижем и Гавром, был целью нашего путешествия. То, что мы нашли здесь в качестве «Лагеря» было слишком громким названием для лагеря: пустая площадь, обнесенная колючей проволокой, никаких бараков, никакой кухни и вдобавок ко всему довольствие было просто ужасным. В качестве «Размещения» служили 4-х местные палатки, которые мы сами и установили. 1 апреля – пасхальное воскресение. Мы его абсолютно не почувствовали. Я пережил этот светлый праздник голодным, грязным и в дурном настроении. И погода была также не пасхальной и не могла развеселить наших товарищей. Их впавшие, изнуренные, обросшие бородами лица говорили сами за себя. Голод заставил многих забыть о том, что они являются цивилизованными людьми, особенно они забывали в толчее за миской с похлебки.

2 – 8 апреля: Постепенно появились вещи, которые были необходимы для длительного пребывания в лагере. Прежде чем началась работа вне помещения, были хорошо оборудованы поля, и заграждения из колючей проволоки. Весь состав караула состоял из чернокожих американцев. Все, что происходило в мире, военные события, особенно положении Германии на фронтах, все это было покрыто прочной завесой. Неизвестность и неопределенность создавали почву для всевозможных слухов.


………….. Одним из таких слухов был слух о том, что Германия заключает мир с Западными державами, а затем, объединив усилия, они вместе будут бороться против Большевизма. Некоторые из нас думали: «Тогда я тоже буду участвовать в этом!»

9 – 30 апреля: Те немногие известия, которые мы смогли добыть из американских и французских газет, были мрачными: американцы продвинулись вглубь Германии, русские находятся вокруг и в Берлине, Вена пала, Красная армия продвигается вперед на Запад и на Север. Но было в этом положении на фронте, то, что касалось и меня лично. Фронт, по-видимому, почти вплотную приблизился к моей родине. Неизвестность о судьбе моих близких угнетала меня. Работа военнопленных как внутри, так и за пределами лагеря шла полным ходом. Каждый день мы отправлялись по своим рабочим местам – в порт или на железную дорогу – и проводили там дни или ночи, то есть, в зависимости от смены в которую мы работали, в основном мы занимались разгрузкой грузов, которые привозили различные суда. Часто работа не могла проходить достаточно быстро. Частенько такие случаи выпадали нам. Однажды при разгрузке судна с лесом из МУРМАНСКА, над нами нависла угроза быть отправленными вместе с этим судном в МУРМАНСК и там быть переданными русским. Уж этих прелестей нам совсем было не нужно!Страх, однажды оказаться отправленным к русским был настоящим. Во время разгрузочных работ до нас дошло известие о смерти американского президента Рузвельта. С этим мы связывали спекуляции об изменении положения на фронте. Наше положение с питанием ужасное, но это никого не заботит. Довольствия было столько, чтобы не умереть с голоду, а то и того меньше. А что с Женевской Конвенцией?

1 – 2 мая: События на фронте шли к своему апогею и соответственно к концу. Германия катится в пропасть. Гитлер мертв. Французы кричат нам «Гитлер капут!» Подробности нам неизвестны. Как будто бы он был ранен в голову, что и привело к его гибели. Он погиб в Берлине? История еще даст ему оценку.

3 – 8 мая: Мне исполнилось 22 года. Это был мой немного грустный день рождения. Во мне просто кипел вопрос, что принесет следующий год жизни. Этот год представлялся мне мрачным. Проходили значительной важности всемирно-исторические дни. В вечерние часы 7 мая в лагерь пришло известие о капитуляции. С полуночи перемирие. Ночь запомнилась радостным празднованием победителей. В воздух взлетали осветительные ракеты и шары, судовые сирены трубили и ревели, звенели колокола. Конечно, это мир, факел пожара ужасной войны потушен. Но недолжны ли мы были задуматься о том, каким будет мир?
Только бы это слово слишком скоро не разочаровало бы ликующих людей! ----

[sseregabat]

8 Мая 1945 года

закончилась война в Европе. Больше не было налетов бомбардировочной авиации, но смерть и дальше продолжала собирать большой урожай: во время изгнания немцев с Востока из 13 – 14 миллионов 3 миллиона умерли, а после войны в союзнических лагерях для военнопленных умерли еще несколько сот тысяч человек. Одних только убитых солдат Вермахта насчитывалось около 3.000.000 человек. Великая Германия потеряла одну треть своих государственных земель, Австрия снова стала независимой. Вся территория Рейха была оккупирована войсками Союзных держав и экономически разорена. Германия была приговорена к выплате репатриаций, которые продолжаются и по сегодняшний день.

Солдаты 12 роты 136 полка всеми средствами пытались снова вернуться на родину. Только некоторым удалось это сделать быстро; большинство же оставались в плену, который часто длился не один год; а боевые товарищи из Судетской области и Силезии вообще потеряли свою Родину. Многие из нас не имели никакой профессии и должны были как-то устраиваться; многие, которые были еще относительно молоды, после войны должны были снова садиться за школьные парты или ввернуться в университетские аудитории.

Но тот, кто оказался пригодным на войне, тот также найдет свое место и в мирной жизни. В годы восстановления нашей Родины и нашего общества мы всегда со всем прилежанием и рвением были впереди. И наше товарищество, скрепленное на поле боя, мы пронесли через все годы. Пауль Вольф (Paul Wolf) и Вили Кёлбл (Willi Kolbel) в шестидесятые годы начали повсюду собирать разбросанных бойцов 12 роты, воевавших в Лапландии, а затем 23 и 24.10 1971 года в Инсбруке смогла состояться первая встреча нашей роты. Из 450 человек, которые в течение войны хотя бы небольшое время проходили службу в 12 роте 136 полка, из которых 150 погибли, это абсолютно точно, а некоторые за время, прошедшее после окончания войны умерли, было найдено 86 человек. И с тех пор мы встречаемся каждые два года. Сегодня в сентябре 2003 года состоится наша 14 встреча.

Конечно, нас становится все меньше, самым молодым из нас уже по 79 лет. Поэтому мы и написали историю нашей роты.

Мы все хотим надеяться, что с окончанием этого столетия останется связь времен и в новом столетии, вместе с которым начинается и новое тысячелетие, также будет сохраняться мир.

___ ***___***___

В сооружении памятника 12 рота 136 полка также внесла свой вклад, с одной стороны в виде пожертвований, а с другой стороны технический советник и архитектор Хельмут Керн спланировал этот памятник и осуществлял руководство по его возведению.


ГОРНЫЕ ЕГЕРЯ – ПАМЯТНИК В ЗАПОЛЯРЬЕ

Решение о создании этого памятника было принято на Кураториуме; финансовую поддержку строительству оказали более 3000 человек, среди них были и бывшие солдаты и члены семей погибших, из Австрии, Германии и Южного Тироля; памятник установлен в бывшем финском местечке Парккина, в месте впадения реки Петсамойоки в Петсамофьорд; теперь это:
поселок Печенга, Никельского района, Мурманской области, Россия
Открытие памятника 20 августа 1994 года: Фото - февраль 1998 года
Этот памятник должен Вам напоминать о том, что
в тундре, болотах и во льдах
находятся могилы героев
корпуса Эдельвейс

Двенадцать тысяч погибших воинов
в шторм, в снег и полярной ночью
только смерть, оставшись единственным победителем
сделала всех равными

[sseregabat]

Вот собсна и все, прошу Вас , Алексей подправить текст в плане удобочитаемости ибо у меня не выходит.

А не могу - монитор полметра - у меня все читаемо

У меня 60 см (монитор естественно) мож из-за 10 см половина текста столбиком половина на всю длину?!

Ну я примерно про полметра Вот так оно выглядит - так что править не надо мне кажется..

Прикрепленные файлы

•  Безымянный 21.JPG   305,37К   52 скачиваний

Сообщение отредактировал Alexvoro: 30 Июнь 2011 - 16:27

[Максим Н]

Талантище!

[sseregabat]

Талантище!

Вплане? если это сарказм, то я в первом посте предупредил что инфа не моя.